Если бы моя сестра благодаря неземной красоте и изощренному уму стала фавориткой императора, то он поставил бы меня, дурака, во главе экспедиционного корпуса - это вполне возможно.
Я бы разделил войско на две части и повёл его на Запад двумя дорогами - северной, лёгкой и опасной, и южной - тяжёлой, но спокойной, ибо она пролегает по замирённым областям, подвластным ничтожным владетелям. Положив половину солдат и почти всех лошадей, разграбив западные страны и оставив в степи заградительный вал, я бы вернулся - совершенно не исключено - с небесными жеребцами, которых он так хотел видеть в своих конюшнях.
Благодаря успеху я бы укрепил своё положение и добился низвержения одного необычайно хитрого типа, грамотея и книжника, а он - отсидев в тюрьме некий разумный срок и лишившись мужского достоинства, как того требует закон - вышел бы с помощью влиятельных друзей, приверженцев тёмного учения - и устроил мне весёлую жизнь, так что я предпочёл бы согласиться оставить двор и уехать на север, где готовилась армия вторжения.
Возглавив войско, я повёл бы его в степь, и шёл бы день и ночь. В пути меня настигла бы обвинение в волховании, и я, поняв, что дни мои сочтены, не повернул бы назад, решив победами заслужить прощение. В долине какой-то мелкой речушки я настиг бы врага и серьёзно стеснил его после двухдневного боя. Но варвары, конечно, спешно подвели бы подкрепление, забросав моих молодых негодяев свистящими стрелами, а офицеры моего штаба, выходцы из дурных родов, составили бы заговор, думая арестовать меня и повернуть армию назад, потому что я будто бы выслуживаю себе помилование ценой их ничтожных жизней. Я бы снёс их глупые головы, потому что отступать унизительно, и скомандовал бы отступление.
Истомив нас бесконечными атаками, летучие отряды варваров остановили бы нас в каком-то дне пути от Стены и через несколько часов стоптали моих солдат, и меня волокли бы на аркане в ставку шаньюя.
Он бы окружил меня почётом, женив на своей сестре и дав в управление удел. Я бы прожил несколько мирных лет, пытаясь понять, возвеличился я или же был унижен.
А потом, по навету врага, еще одного умника, меня вытащили бы поутру из постели, отвели бы в могильники и перезали горло, а я бы только и успел проорать:
- По смерти моей я погублю Дом Хунну буль-буль-буль! - и кровь моя потекла бы на могилы князей.
Засим последовали бы огромный снегопад, падёж скота, эпидемия болезни, погубившая многих и холода на следующее лето, уничтожившие посевы проса и вызвавшие голод - и все они оказались бы простым совпадением, ибо человечишка я, по чести сказать, мелкий, глупый и негодный, проживший ничтожную свою жизнь только ради заключительной фразу, которую в последний момент кто-то вложил мне в уста, чтобы компенсировать всю предшествующую ей пустую болтовню.
З.Ы. не мое, а чье-то, прекрасного какого-то человечища |
Сайт Синтона
Расписание тренингов
