ВАРИАНТ №1
В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям.
Одному человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье.
Собачка поджала хвост и прижалась в угол клетки. Лев подошёл к ней и понюхал её.
Собачка легла на спину, подняла лапки и стала махать хвостиком.
Лев тронул её лапой и перевернул.
Собачка вскочила и стала перед львом на задние лапки.
Лев смотрел на собачку, поворачивал голову со стороны на сторону и не трогал её.
Когда хозяин бросил льву мяса, лев оторвал кусок и оставил собачке.
Вечером, когда лев лёг спать, собачка легла подле него и положила свою голову ему на лапу.
С тех пор собачка жила в одной клетке со львом, лев не трогал её, ел корм, спал с ней вместе, а иногда играл с ней.
Один раз барин пришёл в зверинец и узнал свою собачку; он сказал, что собачка его собственная, и попросил хозяина зверинца отдать ему. Хозяин хотел отдать, но, как только стали звать собачку, чтобы взять её из клетки, лев ощетинился и зарычал.
Так прожили лев и собачка целый год в одной клетке.
Через год собачка заболела и издохла. Лев перестал есть, а всё нюхал, лизал собачку и трогал её лапой.
Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.
Целый день он бился, метался в клетке и ревел, потом лёг подле мёртвой собачки и затих. Хозяин хотел унести мёртвую собачку, но лев никого не подпускал к ней.
Хозяин думал, что лев забудет своё горе, если ему дать другую собачку, и пустил к нему в клетку живую собачку; но лев тотчас разорвал её на куски. Потом он обнял своими лапами мёртвую собачку и так лежал пять дней.
На шестой день лев умер.
Лев Толстой
http://www.skazki.org.ru/pda/view.php?id=3151
ВАРИАНТ №2
Жуткое одиночество. Вокруг много людей, Он их видел постоянно, каждый день. Но всё равно одинок. Он – не один из них, Он – одинокий, никому не нужный. Каждый день – одиночество. Грустное, щемящее одиночество, разрывающее всё изнутри, словно перемалывающее душу в мясорубке.
А потом появилась Она. Ласковая, красивая, волшебная. Она не была похожа на людей, Она не была похожа не Него. Она была Собою. Такой, какой её создала Природа.
Она стала для Него всем. Любимой, Единственной, Смыслом жизни. Он отдавал Ей всё, что у Него было. Для Неё ничего не было жалко. Она многого и не требовала - Она не требовала любви, не требовала внимания только к Себе. И это больше всего нравилось Ему.
А потом Она погибла.
Она умерла на его глазах. Он не верил, что такое может произойти так внезапно, так бесповоротно и, что самое ужасное, так быстро.
Он метался, как зверь в клетке, не находя себе места. Горечь утраты ушла, но вновь появилось одиночество. Ещё более страшное. Безысходное одиночество, возникающее где-то в груди, и поднимающееся выше, словно комок. И выжимающее, как гигантская рука выжимает лимон. Для Него Она ещё была живой.
Потом появилась другая Она. Но эта уже не была Той, Любимой. Отношения заканчивались быстрее, чем разрывалась гнилая тряпка. Он помнил только Её. Он жил ещё с Ней.
И ещё одна Она. Таких Их было много, но ни с кем Он не забыл одиночества. Теперь Он был полностью одинок. Он осознал, что та Она - умерла. Умерла безвозвратно, умерла ПОЛНОСТЬЮ. И опять одиночество. Жесточайшее одиночество – когда ничего не хочешь делать, когда не хочешь есть, когда не хочешь жить.
На утро сторож увидел Его, лежащего возле Неё. Он умер, не вынеся одиночества, не вынеся разлуки с Ней.
Лев так и не смог забыть свою собачку.
© Писдобол
http://www.yaplakal.com/forum6/topic65499.html
ВАРИАНТ №3
-Ты, Моська, пойми меня правильно,- говорил Лев, разливая по новой.- Я конкретно против тебя ничего не имею. Я тебя даже уважаю. Но вообще собак не терплю.
-Почему?
-Да так... на гиен слишком похожи. Ты пей, пей.
Лев и Собачка чокнулись мисками и стали лакать.
-Погоди, я не понимаю,- сказала Собачка, облизав нос.- Гиены, они же далеко, они в Африке. А собаки...
-Гиены - они везде!- авторитетно заявил Лев.- Посмотри вон туда. Видишь?
-Вижу. Жираф.
-Это не жираф. Он только притворяется жирафом. А на самом деле - гиена! Вон, вся шкура в пятнах. А слон, думаешь, кто?
-Да ну, брось! Слон - это...
-Гиена! И ты тоже гиена.
Собачка обиделась.
-Скажешь тоже! Какая я тебе гиена?
-Да ты не переживай,- вздохнул Лев.- Вы, собаки, все гиены. Но ты - нормальная гиена, своя. Я тебя уважаю. А ты меня? - Лев грозно глянул на Собачку.
-А куда я денусь? Уважаю, конечно,- сказала Собачка и на всякий случай отодвинулась от Льва.
-Выпьем за это!- подытожил Лев и снова припал к миске. Собачка деликатно пригубила из своей и задумалась.
-А чем тебе гиены насолили?
-Они мерзкие!- скривился Лев.- Представь себе - бежишь ты по саванне, преследуешь антилопу.
-Я?!
-Нет, я! Бегу я, помнится, по саване, преследую антилопу. Догоняю, сваливаю на землю ударом лапы...
--Как ты можешь это помнить?- усомнилась Собачка.- Ты же никогда в Африке не был?
-Что ты понимаешь!- горько усмехнулся Лев.- Во мне говорит память предков.
-А-а-а... ну тогда ладно.
-И тут,- Лев насупился и всхлипнул.- Эти твари... Мерзкие вонючки... и сожрали добычу! Мою добычу, понимаешь!?- он ударил себя лапой в грудь и скорчил кислую рожу.- Нет, не терплю.
-Лёва, это было давно,- попробовала утешить Льва Собачка.
-А мне плевать, что давно! Во мне говорит память предков!
-Выпьем за предков,- быстро предложила Собачка. Лев задумался и кивнул.
-Выпьем.
Они наклонились и снова отпили из мисок.
-Тебе еще налить?
-Наливай. Только капельку.
Лев разлил по новой. Собачка понюхала свою миску и скривилась.
-Где ты только берешь эту гадость?
-У сторожа,- ответил Лев.
-А сторож где берет?
-Не знаю,- признался Лев.- Но на вкус это натуральная ослиная моча, так что у меня есть некоторые подозрения.
Он склонился над своей миской, но пить не стал, а только вздохнул задумчиво.
-До чего мы, Львы, докатились! Пьем ослиную мочу. А ведь были царями зверей! Ведь были, а?
-Ну, в этой клетке ты и теперь царь,- заметила Собачка.
-Царь...- невесело усмехнулся Лев.- Цари не едят коровьи мослы и овсяную кашу! А чем меня тут кормят? Да не отвечай, и так тошно. Сижу за решеткой, в темнице сырой,- запел он,- вскормленный в неволе орел молодой... Орел, между прочим, тоже царь. А кормят его дохлыми мышами. А, каково? А вокруг ходят посетители с собаками... Ты понюхай, чем от них пахнет! Печенкой! И этим, как его, корм для собак... Все название забываю. Понимаешь, им - печенка, а мне - коровий мосол! Ненавижу собак.
-Лёва, Лёва! Не надо!
-Не-на-ви-жу! - с пьяной уверенностью повторил Лев.- Кругом, куда ни глянешь - одни шавки! А тебя как зовут?
-Моська.
-Вот видишь, и ты моська. Я же говорю, одни собаки кругом. Сиречь гиены. Гепард - и тот собака собакой, хотя тоже под кошку косит... родственничек. Шакал - собака, Волк - собака, и ты вон... Ты вообще кто такой?
-Я? Мой дедушка был волкодав.
-Брось дедушку, ты сам кто? Гиена, а?
-Я не гиена! А мой дедушка, он знаешь какой волкодав был! Его все волки...
-Чихал я на твоего дедушку!
-Да мой дедушка...
-...пошёл на шапку,- безжалостно закончил Лев.
У Собачки задрожал нос.
-Зря ты это, Лёва. Зря. Время было такое.
-Знаю, Моська, знаю,- печально вздохнул Лев и обнял Собачку так ,что у нее глаза вылезли из орбит.- Мою бабушку тоже отдали на поругание таксидермистам, а я что? Я ничего. А что я?
-Выпьем за бабушку?- предложила Собачка.
-За мою бабушку и за твоего дедушку,- провозгласил Лев.- И за межвидовую дружбу!
Некоторое время они молча лакали.
-Вот ты, Моська, небось, дай тебе волю, тоже бы кошек гонял, а?- прищурился Лев.- Нет, ты признайся!
-Да кто ж мне ее даст, эту волю...- сказала Собачка и тоскливо покосилась на замок решетки.
Лев оскалился и сплюнул.
-Съесть бы тебя, собаку такую. Но нельзя. А то ведь и поговорить по душам не с кем будет.
Лев скрестил лапы, положил на них тяжелую голову. Его усы уныло обвисли. -В одной ведь клетке живем. Приходится мириться.
© Бормор П.
http://zhurnal.lib.ru |
Сайт Синтона
Расписание тренингов
добавьте что-нить мне в коллекцию...
