Форумы Синтона

Версия для печати

Журналы: Traum -> мечта

18 февраля 2010

00:54 Недописанное

Не так давно нашла в старых бумагах тетрадку с недописанным сочинением: только план и первая глава. Прочитала, то что написала почти десять лет назад, показалось забавным, захотелось набрать...
Привожу в комментариях.

Комментарии :1

Написал: Traum - 00:56 18/02/2010

Вторая жизнь Скрежетова.

1. Последний миг.
Скрежетов умирал долго и мучительно. Самым мучительным было то, что умирать ему совсем не хотелось. Во-первых, он был еще достаточно молод: совсем недавно ему перевалило за сорок, во-вторых, ему так хотелось погулять на свадьбе своей еще десятилетней дочери; а главное – ему совсем недавно попались новые сведения о раскопках в древней Ассирии. Он только начал изучать их и собирался написать книгу по этой теме. Это было очень интересная тема. Особенно, после того как он десять лет своей жизни посвятил изучению диктатуры. Диктатуры, которая и продержалась-то на два года больше, чем он ее изучал. Грустные мысли кружились в его голове. Сделав еще несколько витков, они стали удаляться, и Скрежетов едва мог уловить от них лишь короткие обрывки. Потом мысли и вовсе исчезли, и он стал падать вниз, все глубже и глубже.

2.Дважды не умирают.
Сколько прошло времени, он не помнил и не понимал, где находится. Сквозь темноту он услышал голоса:
- Фамилия?
- Скрежетов.
- Имя?
- Сергей.
- Возраст?
- 41 год
- Род занятий?
- Умственная деятельность.
- Чему посвятил большую часть сознательной жизни?
- Изучал диктатуру Z.
- Черный сектор, ячейка 10205, отдел 800.
Голоса умолкли, и Скрежетов опять погрузился в тишину…

Очнулся он на какой-то поляне. В голове пронеслась куча вопросов: «Как я сюда попал? Как я так быстро выздоровел?»
Он огляделся, его окружали несколько человек в одежде черного цвета. По их каменным лицам было видно, что спрашивать их о чем-либо - занятие бесполезное.
Люди в форме приказали ему подняться. На каком языке они разговаривают, и говорят ли вообще, Сергей так и не понял, потому, что их губы оставались сомкнутыми, а приказ он услышал откуда-то из глубины собственной головы.
Шли они не долго. Скрежетова привели в длинное здание со множеством комнат. В большом зале, где они остановились, спиной к ним стоял маленький человечек. Когда он повернулся, у Скрежетова от удивления перехватило дыхание.
«Что за ерунда…А, совсем забыл, - его недавно приглашали консультантом на съемки фильма,- наконец-то все стало ясно».
- Это новенький: Скрежетов, - представил его человек в форме.
- Давненько я жду тебя, - сказал маленький человечек. – Добро пожаловать в мою империю.
- В тысячелетнее царство? – ехидно спросил Скрежетов.
- Нет, царство мое – вечность…
Он сделал паузу, затем резко повернулся, и, обращаясь к Скрежетову, заметил:
- Читал, читал твои труды. Изрядная чушь.
- А ты, Мельник, читал? – обратился он к человеку в форме. Тот кивнул.
- Видишь, и он читал… Не хорошо… Повесьте его, - кивнул он в сторону Сергея. Потом, немного подумав, сказал:
- Нет, лучше расстреляйте. На первый раз хватит.

Странное кино, - подумал Скрежетов, - играть роль жертвы он вовсе не договаривался. Но эту мысль додумать он не успел, потому что оказался у кирпичной стены. Он даже не заметил, как они успели пройти всё это длинное здание. Рядом с ним стояли еще несколько человек со спокойными, усталыми лицами. Сосед заметил испуг на его лице:
- Не бойся. Дважды не умирают, сначала больно будет, а потом представь, что у тебя нет ран…
Выстрелы прервали его слова. Боль, жуткая, какую Скрежетов еще никогда не испытывал, пронзила его грудь. В глазах опять потемнело.
Когда он очнулся, грудь ныла, кровь сочилась из раны. Он огляделся: остальные убитые, как ни в чем не бывало, сидели у стены и курили. Все они были измазаны кровью, но ран не было.
- Ну что, в первый раз страшно? - спросил мужчина, который говорил с ним перед расстрелом. Скрежетов закрыл глаза и представил, что ран у него нет. В этот момент он почувствовал, как кровь перестала сочиться, а раны затягиваются.
«Но как же такое может быть? – думал Скрежетов, - Дважды не умирают… Значит… Значит я уже мертв…»

Скрежетова вновь привели к маленькому человечку…
- Ну что, теперь ты понимаешь, что такое вечная боль? Я могу тебя расстреливать каждые десять, нет, пять минут. – Сказал он с ноткой нескрываемого восторга. – Можно этого избежать, если ты будешь на моей стороне. Ты готов служить мне? Моей вечной и великой империи, моему народу? Мой народ счастлив. Это я сделал его счастливым. Народ любит меня, народ боготворит меня. Я его бог! – Маленький человечек просто визжал от удовольствия. – Закрой глаза и ты увидишь! Увидишь мой народ, увидишь его любовь.
Скрежетов закрыл глаза.
Он закрыл глаза и увидел марширующие толпы людей, митинги и шествия, развевающиеся флаги, руки, вскинутые вверх, в приветствии.…
Он сразу же открыл глаза.
- Ну, как? – довольно спросил тиран.
- Это же мираж! Отражение минувшей жизни, не более того…
- Мираж? – рявкнул тиран, - это тогда был мираж!
- Ты еще не понял? Ну ничего, скоро поймешь…Повесьте его, - обратился он к свите.

Сарай, куда его привели, был заполнен висящими людьми. Свободных петель не было. Военным пришлось снять одного и отпустить. На его место и повесили Скрежетова. Веревка больно сдавила шею, но так как в дыхании потребности не было, кроме физического неудобства и боли он ничего не испытывал. Он стал рассматривать окружающих, постепенно привыкая к болезненным ощущениям.
- Что в первый раз повесили? – поинтересовался рядом висящий.
- Да, пока в первый… – ответил Скрежетов.
- А сюда как попал, в вечность маленького тирана?
- А что есть и другие вечности?
- Конечно, миллионы, все зависит от того, чему ты посвятил свою жизнь.
- А вот оно как. Теперь понимаю, почему я здесь. Изучал в свое время его делишки… Ну, а если ничему не посвятил, пил, например, всю жизнь? – полюбопытствовал Сергей.
- Тогда в вечность бесконечного похмелья. Тоже тяжко… А здесь все, кто посвятил свою жизнь ему, умер ради него, или в борьбе против него. Сейчас не часто попадают. В основном, такие как ты или его последователи, гибнущие в уличных потасовках.
Скрежетов слушал рассказчика и разглядывал его одновременно. На его руках почему-то не было ногтей.
- А ногтей нет, - продолжил рассказывавший, - так здесь их не выгодно иметь: только новые отрастишь – вырвут. Больно.
Вопрос посвящения своей жизни не давал Скрежетову покоя.:
- А если человек не знает, чему он жизнь посвятил?
- Все равно в жизни было что-то главное, даже если человек это не осознал.
- Хорошо, а взять, например домохозяйку, которая всю жизнь занималась домом и смотрела кино. Она так и продолжит этим заниматься?
- Конечно. Вести хозяйство, воспитывать детей – вечность детства. На Земле ведь умирают миллионы детей, их же надо кому–то воспитывать дальше. Да и многие взрослые остаются детьми, так что приходится их вечно воспитывать.
- Интересно, - не унимался Сергей, - а допустим человек всю жизнь развлекался, то что ему вечно такая благодать?
- Дело в том, что смысл жизни не всегда напрямую зависит от занятия. Многие развлечения, зачастую - бегство от скуки. Но таким убежать так и не удается: их удел – вечность бесконечной скуки.
- А, если домохозяйка любила рисовать, и это было для нее главным, значит, она попадет к художникам, а не в детский сад?
- Да.
- Откуда ты это все знаешь? Ты был в других мирах вечности?
- Я – нет. Есть люди, которым не сидится на месте. У них в крови тяга к путешествиям. Они всю жизнь переезжают с места на место, из одной страны в другую. Изучают языки, обычаи, природу разных мест. Таких людей не много. И после смерти они продолжают путешествовать из одной вечности в другую. Один из вечных странников и рассказал мне про все это…
- Так я же не всю жизнь ему посвятил…значит…значит где–то есть для меня выход?
- Я устал, сказал висящий рядом, закрыл глаза, давая понять, что их разговор окончен.

…Сколько Сергей висел, он уже не знал – одних снимали, вешали других. Можно было бы добавить, что дни сменяли ночи, но Скрежетов отметил, что даже смена суток тут подчинена воле маленького тирана. Ночь могла смениться ночью, день мог прерваться и сразу же без вечера, наступала ночь. Ночей было больше. Их здесь любили. Потому что пытать ночью намного слаще, чем днем….
Но даже в вечности есть некоторые окончания. На его место наконец-то, если в этом случае можно так сказать, водрузили другого. Скрежетов ощупал шею: глубокая и не приятная вмятина окружала ее. Он закрыл глаза и представил, что этой вмятины нет. Пощупав, обнаружил, что это действует.

Как ни странно, но конвоя возле Сергея не было. Он осмотрелся и попытался было привести свою одежду в божеский вид, но она, увы, уже обветшала и в никакой вид не приходила. Скрежетов вышел на улицу, огляделся и пошел прямо.