Может быть я слабо разбираюсь в людях, для которых результат - главное в жизни; но мой выбор между целью и средствами отличен от "успешного".
Любые намеки и совпадения считать случайными.
Дитя-злодей встаёт в шесть тридцать, литой атлет,
спеша попрыгать и побриться и съесть омлет.
Висят в квартире фотофрески среди икон:
Исус Христос в бродвейской пьеске, Алэн Делон.
На полке рядом с шведской стенкой Ремарк, Саган,
брошюрка с йоговской системкой и хор цыган.
Дитя-злодей влезает в "троллик" всех раскидав,
одновременно сам и кролик и сам удав.
И на лице его бесстрастном легко прочесть:
"Троллейбус - временный мой транспорт, - прошу учесть".
Он с виду вроде бы приличен - не хлюст, ни плут,
но он воспринял как трамплинчик свой институт.
В глазах виденья, но не бога: стриптиз и бар,
Нью-Йорк, Париж и даже Того и Занзибар.
Его зовёт сильней, чем лозунг и чем плакат,
вперёд и выше - бесполосный сертификат.
В свой электронный узкий лобик дитя-злодей
укладывает, будто в гробик, живых людей.
И он идёт к своей свободе, сей сукин сын,
сквозь всё и всех, сквозь "everybody", сквозь "everything".
Он переступит современно в свой звёздный час
лихой походкой супермена и через нас.
На нём техасы из Техаса, кольцо из Брно.
Есть у него в Ильинке хаза, а в ней вино.
И там в постели милой шлюшки дитя-злодей
пока играет в погремушки её грудей...