Приходит уборщица и начинает рассказывать: «Встретила сейчас женщину, молодую, идет, плачет. Я у нее спрашиваю – что случилось, а она говорит – ребенка вчера из троллейбуса украли. Стали закрываться двери – ребенка выхватили. Пока до водителя докричалась, да пока остановил – посадили в машину и увезли. Вот оно как бывает. Она мне говорит – да что вы понимаете, а я ей – да как же не понимать? Своего то тринадцать лет как схоронила, а все сердце обливается».
А я сижу, слушаю, и жалко всех становится. И уборщицу, и ту женщину, которая сейчас не знает, к кому обратиться, на что рассчитывать, чего ждать. А еще тревожно – мои то там как? Добрались ли до дома? Что делают?
Можно, конечно, сказать, что вот пришел человек и взбаламутил меня, и как я допускаю, чтобы посторонние люди могли такое делать…А другая мысль – не все так уж и спокойно внутри.
И в то же время жить в постоянном страхе – как перешли дорогу (а иду домой – на улице скорая аккуратно запаковывает мужичка – переходил дорогу, водитель гнал, случайность), как дошли до дома (а воруют не только из троллейбусов) (сама в дестве упала зимой так, что возили зашивать бровь), как в доме (а у соседей иногда белочка начинается), как дома (что там юным химикам в голову придет – сама шоколадки на плите плавила, потом от тарелки ножом отскребала – нож прошел в миллиметре от вены), как на тренировке ( парк, метро) - невозможно. Можно сойти с ума или стать совсем бестолковой клушей.
Или это как-то лечится?
|
Никак это не лечится, потому что это называется - быть мамой.
