Тот самый Мюнхгаузен: обсуждение фильма (с видеофрагментами)

Ну вот, поздравляю с началом!
Тема для первого исследования.
Есть фильм-классика, который любят все: «Тот самый Мюнхгаузен», и есть современная психологическая мысль, в частности представленная именами Эриха Фромма, Карла Роджерса и Эверетта Шострома — классиками гуманистического направления в психологии. Классика и то, и другое, все просто здорово, трудности начинаются тогда, когда пытаешься это как-то соединить. Еще раз подчеркну, что упомянутые мною авторы - и великолепные мыслители, и люди с Большой буквы. Когда они пишут о смысле и направленности жизни, я готов подписаться почти под каждым их предложением. Когда же они касаются конкретики ситуации, то то ли я не понимаю их, то ли они не пишут не очень адекватные жизни вещи.
Поэтому и предлагаю — взглянуть на главного героя произведения Горина-Захарова глазами наших уважаемых гуманистических психологов. Взглянуть предельно конкретно, разбирая его действия, слова, интонации и жесты. Интересно, что получится?
Попробуем?

Технические обстоятельства. Можно, конечно, основываться только на тексте, но никакой текст не заменит того, что вы можете увидеть… С другой стороны, не у всех есть выделенка, поэтому просмотр видеоряда возможен с вариантами.
Весь этюд показан в файле 1 (1,5 мб),
эпизод «Но это еще не все» — в файле 1.1 (200 кб),
эпизод «Я решил спастись» — в файле 1.2 (450 кб).
Скачивайте, сообразуясь со своими возможностями. Или просто просматривайте видеокассету, которая у вас уже давно есть!
Если скачали, переходим к размышлению о том, что тут можно разглядеть.

За основу взят оригинальный текст Григория Горина, немного подредактирован под реальный фильм. Текст Горина выделен курсивом, комментарии без курсива или с символом точки. Итак,

Сначала был туман. Потом он рассеялся, и стала видна группа охотников в одеждах XVIII века. (Впрочем, охотники всегда одевались примерно одинаково.) Их недоуменные взгляды были устремлены на высокого человека с веселыми глазами, в парике, с дымящейся трубкой в зубах. Он только что произнес нечто такое, от чего потрясенные охотники замерли с открытыми ртами.
Заметим, что люди часто слушали этого человека с открытыми от удивления ртами, ибо звали рассказчика барон Мюнхгаузен. Полное имя — барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.
Мы застали его в тот момент, когда знаменитый рассказчик наслаждался паузой.
======================
Барон сидит в хорошо подобранной позе, с высокой головой и отставленным локтем правой руки, красиво занимая пространство. Он привык быть лидером, а лидерство обеспечивается и такими вот средствами пространственной организации общения.

И — барон Мюнхгаузен держит паузу. Он тянет паузу, он держит собеседников на паузе — он привлекает к себе внимание. Это манипулятивный технический прием для подчеркивания важности того, что сейчас будет произнесено.
Теперь он может говорить любую туфту — и это прозвучит уже весомо и убедительно.
======================
Выждав театральную паузу, он изрек первую фразу:
Но это — еще не все!
Не все? — изумился один из охотников.
Не все, — подтвердил Мюнхгаузен. — Мы выстояли и ударили с фланга. Я повел отряд драгун через трясину, но мой конь оступился, и мы стали тонуть. Положение было отчаянным. Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.
Ну… И что же вы выбрали? — спросил один из самых опытных охотников.
======================
Барон не торопится с ответом… Барон держит паузу, а это — манипулятивный захват… Заметим, народ — включился, народ — в ситуации (переводите — в трансовом состоянии средней тяжести). Что барону и требуется, что и говорит о его высокой манипулятивной квалификации.
======================
Потом его рука неторопливо потянулась к большому блюду с огненно-красной вишней, и, изящно выплюнув косточку,


Кстати, что касается длины пауз. Если вы представите, что он держит паузу на пару секунд меньше, будет недобор, пять секунд больше — будет уже зависание и собеседники из захвата выпадут. Два-три выдоха — пора говорить, и начинать говорить надо на выдох свой и собеседников. Промазали — будет уже не смешно и не убедительно.
======================
он сказал: Угадайте!


Раздался общий вздох облегчения.


Я решил спастись! — быстро продолжил Мюнхгаузен. — Но как? Ни веревки! Ни шеста! Ничего!


И тут меня осенило. — Мюнхгаузен радостно указал пальцем на свой лоб. — Голова! Голова-то всегда под рукой, господа! Я схватил себя рукой за волосы и рванул что есть силы. А рука-то у меня, слава богу, угу! сильная,


голова, слава богу, мыслящая...


Одним словом, я рванул…


и вытянул себя из болота…


…вместе с конем.


Снова наступило молчание.
======================
Что было? Барон рассказывал историю — для Олега Янковского это нормальный актерский этюд. У Янковского был некоторый текст, текст был выучен, в жизни такие тексты выдумываются — заранее или на ходу, и задача была что для барона, что для Олега Янковского произнести этот текст так, чтобы он остался в истории как классный рассказчик. Что он использовал? Эффектные позы, паузу, управление вниманием, ведущее к трансовому состоянию слушателей, риторические вопросы, на которые можно ответить практически однозначным (нужным рассказчику) образом. Богатейшие жесты, богатейшее выражение лица, глазами цепляет и держит аудиторию, ведет ее в нужном направлении…
Вы можете сделать это как упражнение: поставьте ладони вытянутыми и растопыренными пальцами вперед и представьте, что у вас из пальцев идут энергетические лучики… Представили? И вы ими достаете до каждого, все оказываются у вас на ниточках, и буквально все оказываются у вас в руках. Когда у вас будет в руках это ощущение, когда будете людям с этим ощущением в руках что-то рассказывать, — ваши слушатели будут у вас в руках. Мюнхгаузен внешне руками ничего не делает, но посмотрите, как он себя держит — вы можете быть уверены, что внутреннее ощущение «Я вас держу» у него есть.
Что касается выражения лица. Яркие и быстрые чередования мордочек характерны в первую очередь для женщин, мужчины умеют и практикуют это реже, и с этой точки зрения Мюнхгаузен — вполне женщина. А задача та же — привлечение и фиксация внимания, завоевание слушателей. Хорошо прочитали? — завоевание слушателей.
Слушатели — тут субъекты или объекты? Объекты, которыми манипулирует рассказчик.
======================
Вы утверждаете, — заморгал глазами один из охотников, — что человек может сам себя поднять за волосы?
Обязательно, — твердо сказал Мюнхгаузен. — Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
• Типичная манипуляция. Намеренно не понял собеседника и ответил не на тот вопрос, который был ему задан. Впрочем, с другой стороны это великолепная иллюстрация лидерской интерпретации: умения понять так, как тебе это выгодно, и далее продвигать нужную себе тему.
Ха… Чушь! — решил неуверенно сформулировать один из охотников.


— Невозможно. А где доказательства?
Я жив? … Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен.


======================
И обратите внимание: Мюнхгаузен стал отворачиваться отваливаться в сторону. Почему? Зачем? Он решительно закрывает беседу. «Все, я все сказал! Все, все ясно!» Он не советуется, он утверждает. Он делает это насильно, но красиво, изящно, и это принимают все.
Попробуем подвести промежуточный итог:
Какова типичная манера общения барона Иеронима фон Мюнхгаузена? — Это субъект-объектное, а не субъект-субъектное взаимодействие. Он не видит в партнерах людей, а только объекты, на которые нужно произвести нужное впечатление. Его общение не честное-открытое, а высоко-манипулятивное, с использованием натяжек, обманок, подмены тезисов, трансовых состояний и прочего неуважения к партнерам, вплоть до элементов психологического насилия… Идет постоянная работа на создание имиджа, на создание внешнего впечатления, на «казаться» (по Фромму и Шострому).
Если применять критерии Эверетта Шострома, барон фон Мюнхгаузен — типичнейший манипулятор. Помните? «Манипулятор — раб пагубной привычки притворяться и напряженно скрывать свои истинные намерения за фальшивыми масками. Манипулятор живет во вранье и превращает себя в машину, а другого человека — в неуважаемый объект, лишая себя возможности любви и близости…» И так далее.
Да?
Так-то оно так, только… Только главное, похоже, в другом.
А главное в том, что Мюнхгаузен — классный чувак и всеобщий любимец, а то, что он в классификациях Фромма и Шострома попадает в неудачную клеточку — это проблема не его, а научных психологов, которые просто не умеют делать то, что умеет Карл Иероним фон Мюнхгаузен!

Николай Иванович, а может тут нет противоречий с дилеммой казаться/являться?
Может Мюнхгаузен приятен именно тем, что он манипулятор "от души"? Что для него такое поведение естественно и он не "хочет казаться", а просто есть такой какой есть и тем и хорош?

Ага. И попробуй эту точку зрения донести до уважаемых правильных психологов. Их позицию на нашем форуме, если я не ошибаюсь, представляют два человека: Олег Мозговатый и Леонид Горинцев. Олег некоторое время был отключен от форума за неоднократное нарушение его правил (конфликтное общение), но теперь он в правах восстановлен. Сможешь с ними добиться какого-то взаимопонимания в этих вопросах? - Н.И.

С удовольствием принимаю участие в обсуждении.

Для меня не стоит вопрос о том, надо ли уметь манипулировать, нравственно ли это, правильно ли это. Манипуляция – это инструмент. К манипуляции все эти вопросы применимы настолько же, насколько они применимы, скажем, к экскаватору. Нравственно ли пользоваться экскаватором? Правильно ли это, надо ли это делать? Всё зависит от целей, с которыми применяешь эту технику.
Я не считаю, что пользоваться экскаватором (манипуляциями) безнравственно. И наоборот, я не могу назвать человека, который не умеет или не хочет пользоваться экскаватором (манипуляциями) - безнравственным человеком. Это зависит. Это зависит от его целей (или отсутствия таковых).

Я манипулирую всегда. Ну хорошо, не всегда, очень часто. И учусь это делать хорошо, лучше, чем сейчас. «У меня есть дракон, и я не боюсь его использовать».

Чтобы быть устойчивым к внешним манипуляциям, надо – самое главное – знать, чего ты хочешь. Если ты не знаешь, чего хочешь – тобой будут манипулировать. Найдутся люди, которые решат за тебя, чего тебе хотеть. Держаться своих целей и желаний – самая лучшая защита от внешних манипуляций.

Что касается разбора разговора Мюнхаузена с охотниками. Он мне понравился не тем, что в нем доказывается «хорошесть» манипуляции (поскольку, повторюсь, этот вопрос для меня не стоит), а тем, что там даны конкретные приемы этих самых манипуляций. Я заметила за собой, что в последнее время я уделяю больше внимания не тому, что я говорю, а тому, как это воспринимают другие, что они в это время делают. Вот вы читаете мой пост, а что вы в это время делаете? Соглашаетесь со мной? Спорите про себя? Возмущаетесь? Восхищаетесь?

Меня интересуют в частности приемы, которые применяют режиссер и сценарист для создания определенного отношения зрителей к Мюнхаузену. Когда мы начинаем смотреть этот фильм, мы – зрители, мы играем пассивную роль. Мы пока находимся на стороне охотников, а не Мюнхаузена. Но охотники задают смешные, глупаватые вопросы вроде «И что вы выбрали?», и нам не хочется быть одними из таких простачков, поэтому мы принимаем сторону Мюнхаузена, и верим ему.

В целом, замечательный фильм, прекрасный образ, блестящий комментарий Н.И. – это интересно, это будит воображение, это вдохновляет. А занудство скучно.

Следующий этюд «Вишневая косточка» я предлагаю разыграть немного по-другому. А именно, я выкладываю видеоряд и рядом — текст Горина (ну, почти текст Горина — приходится его немного подредактировать под реальность фильма). И прежде разбора моего вы можете сделать разбор свой и выложить его сюда. Что получится у вас? Что получится у меня? Что мы увидим вместе?
Видеоряд:
Весь этюд показан в двух частях: файле 1 (637 кб) и файле 2 (459 кб),
Отдельно предлагаю проанализировать поведение красивого и сильного мужчины, одного из охотников, который почему-то в фильме оказался (а может и в жизни) на втором плане, - файл 3 (234 кб),
А еще — посмотреть, как начинается смех. Очень поучительно. Файл 4 (217 кб).

Текст:
====================
Я жив? … Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен, и отвалился на спину, заканчивая тем самым бесполезную дискуссию.
Аргумент показался убедительным, по крайней возражений не последовало. Но барон увлекся уже новой темой и продолжал:
Вот вы говорите «охота»…
— Я говорю? — эхом отозвался его оппонент.
Ну, хорошо, не говорите, думаете… Год назад я в этих края, представляете себе, встречаюсь с оленем. Вскидываю ружье — оказывается патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружье вишневой косточкой. Тьфу! (выплевывает косточку) Стреляю, попадаю оленю в лоб. Он убегает. (смеется и привстает) А этой весной в этих самых краях, представьте себе, встречаюсь с моим красавцем оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.
Как… вишневое…?! — снова вздрогнул самый непоседливый охотник. — Дерево?..
Дерево?! На голове оленя?! — воскликнул другой охотник. — Скажите лучше «вишневый сад»!
Если бы вырос сад, я бы сказал «сад», — объяснил Мюнхгаузен. — Но поскольку выросло дерево — зачем мне врать? Я всегда говорю только правду.
— Правду?! — воскликнул его оппонент, начиная смеяться. Ему это удалось, и скоро все остальные охотники тоже закатились от смеха.
В глазах Мюнхгаузена отразилось молчаливое удовлетворение. Он с удовольствием оглядел хохочущих охотников, которые неожиданно вдруг словно окаменели. Через мгновение они как по команде вскочили на ноги и сгрудились вокруг Мюнхгаузена. Их взгляд был прикован к опушке леса.
Из-за дальних зарослей орешника под плавные звуки торжественной увертюры гордо и величественно ступал царственной походкой красавец олень с белоснежным вишневым деревом на голове.
И тогда поплыли титры по белым цветам распустившегося вишневого дерева и дальним зарослям орешника. Весело, торжественно и немного загадочно.

Я жив? … Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен, и отвалился на спину, заканчивая тем самым бесполезную дискуссию.
Аргумент показался убедительным, по крайней возражений не последовало. Но барон увлекся уже новой темой и продолжал:
Вот вы говорите «охота»…

— Я говорю? — эхом отозвался его оппонент.
Ну, хорошо, не говорите, думаете…


Год назад я в этих края, представляете себе, встречаюсь с оленем.


Вскидываю ружье — оказывается патронов нет.


Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружье вишневой косточкой. Тьфу! (выплевывает косточку)


Стреляю, попадаю оленю в лоб. Он убегает. (смеется и привстает)


А этой весной в этих самых краях, представьте себе,


встречаюсь с моим красавцем оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.
Как… вишневое…?! — снова вздрогнул самый непоседливый охотник. — Дерево?..


Дерево?! На голове оленя?! — воскликнул другой охотник. — Скажите лучше «вишневый сад»!


Если бы вырос сад, я бы сказал «сад», — объяснил Мюнхгаузен.


— Но поскольку выросло дерево — зачем мне врать? Я всегда говорю только правду.
— Правду?! — воскликнул его оппонент, начиная смеяться. Ему это удалось, и скоро все остальные охотники тоже закатились от смеха.


В глазах Мюнхгаузена отразилось молчаливое удовлетворение.


Он с удовольствием оглядел хохочущих охотников, которые неожиданно вдруг словно окаменели. Через мгновение они как по команде вскочили на ноги и сгрудились вокруг Мюнхгаузена. Их взгляд был прикован к опушке леса.
Из-за дальних зарослей орешника под плавные звуки торжественной увертюры гордо и величественно ступал царственной походкой красавец олень с белоснежным вишневым деревом на голове.


И тогда поплыли титры по белым цветам распустившегося вишневого дерева и дальним зарослям орешника. Весело, торжественно и немного загадочно.

Я жив? …

Вопрос риторический с гарантированным согласием… А что еще могут сказать слушатели :-)

Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен, и отвалился на спину, заканчивая тем самым бесполезную дискуссию.

Все! Поставил точку после своей победы. Закрепил результат.

Аргумент показался убедительным, по крайней возражений не последовало. Но барон увлекся уже новой темой и продолжал:
Вот вы говорите «охота»…

Во-первых придал своему монологу легкий оттенок беседы – дал слушателям почувствовать себя собеседниками. Во-вторых, либо слушатели согласятся – тогда можно дальше про охоту говорить, либо следующая реплика будет оспаривать то, что "говорите", а слово ОХОТА – останется неоспоренным.

— Я говорю? — эхом отозвался его оппонент.
Ну, хорошо, не говорите, думаете…

Согласился, закрепил внушение – теперь точно думают про охоту. Плюс вроде как и поспорили, но спорили по мелочам, главная идея – ОХОТА – закреплена.

Год назад я в этих края, представляете себе, встречаюсь с оленем.

Представили, дело житейское. Доверие повысилось.

Вскидываю ружье — оказывается патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружье вишневой косточкой. Тьфу! (выплевывает косточку)

Закрепил визуально и аудиально (звук плевка может напомнить звук отдаленного выстрела…)

Стреляю, попадаю оленю в лоб.

При этом коротким энергичным жестом переводит внимание на руку и, наверное, в направлении, которое барон указал. Он их держит пока что.

Он убегает. (смеется и привстает)

Первая часть закончена. Все было похоже на правду. Теперь надо подвести черту, чтобы начать врать:-)

А этой весной в этих самых краях, представьте себе,

В прошлый раз после «представляете себе» он сказал похожие на правду вещи и ему поверили. Якорек мог сохраниться.

встречаюсь с моим красавцем оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.

Я на лице барона вижу вызов (подался вперед лицом, глаза расширил): посмеете спорить – не посмеете …

Как… вишневое…?! — снова вздрогнул самый непоседливый охотник. — Дерево?..

Этот охотник «ведется». То есть хорошо реагирует на провокации барона. Реагирует именно таким образом, как его провоцирует барон. Его вопрос вызван вызовом барона, а не собственным недоверием.

Дерево?! На голове оленя?! — воскликнул другой охотник. — Скажите лучше «вишневый сад»!

А этот охотник отвечает так, чтобы набрать побольше очков для себя – за счет рассказчика.

Если бы вырос сад, я бы сказал «сад», — объяснил Мюнхгаузен. — Но поскольку выросло дерево — зачем мне врать? Я всегда говорю только правду.

Стоит на своем – "я прав и все тут =) ". Силен мужик!!!

— Правду?! — воскликнул его оппонент, начиная смеяться.

Начал и притих – ждет поддержки:

Ему это удалось, и скоро все остальные охотники тоже закатились от смеха.

Дождался:-)

В глазах Мюнхгаузена отразилось молчаливое удовлетворение. Он с удовольствием оглядел хохочущих охотников, которые неожиданно вдруг словно окаменели. Через мгновение они как по команде вскочили на ноги и сгрудились вокруг Мюнхгаузена. Их взгляд был прикован к опушке леса.

Наверное, знал заранее, что олень появится – сам дерево на голову привязал за полчаса до беседы… А если бы олень не появился, то посмеялись бы и забыли. Проиграть много очков было сложно. Да и повеселил всех – в следующий раз такого забавного человека точно пригласят в компанию.

Из-за дальних зарослей орешника под плавные звуки торжественной увертюры гордо и величественно ступал царственной походкой красавец олень с белоснежным вишневым деревом на голове.
И тогда поплыли титры по белым цветам распустившегося вишневого дерева и дальним зарослям орешника. Весело, торжественно и немного загадочно.

Не только я всегда манипулирую, но и мной всегда манипулируют. И уметь распознавать эти манипуляции мне надо еще и для того, чтобы знать, на какие манипуляции не вестись, на какие вестись, а каких манипуляций искать на свою голову активно: "поманипулируйте мной пожалуйста" :-D :heart:

Я жив? … Вот так, — почти поучая, ответил Мюнхгаузен, и отвалился на спину, заканчивая тем самым бесполезную дискуссию.
Аргумент показался убедительным, по крайней возражений не последовало. Но барон увлекся уже новой темой и продолжал:
Вот вы говорите «охота»…
— Я говорю? — эхом отозвался его оппонент.



Ну, хорошо, не говорите, думаете…
***


Просто супер! Прямое внушение, почти гипноз. У собеседника два варианта: согласиться или отказаться. Если согласиться, то барон прав. Если отказаться, то барон снова прав, т.к. сказать «я об охоте не думаю» можно только после того, как подумал о ней!
«Не думайте о белом медведе» J



***
Год назад я в этих края, представляете себе, встречаюсь с оленем. Вскидываю ружье — оказывается патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружье вишневой косточкой. Тьфу! (выплевывает косточку) Стреляю, попадаю оленю в лоб. Он убегает. (смеется и привстает)
***

Внимание барон держит – здорово. Загружает сразу два канала: показывает (жестами и мордочками) и рассказывает. Отвлекаться не дает. Все мы замечали, как в аудитории, где много (и где немного - тоже) людей, взгляды непроизвольно притягиваются чем-нибудь, что начинает двигаться (движется). Особенно если движение неритмичное. Барон это использует.

***
А этой весной в этих самых краях, представьте себе, встречаюсь с моим красавцем оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.
***

А вот слова «вишневое дерево», как и слова «вместе с конем», барон произносит с понижением интонации, с ма-аленькой паузой перед, что еще глубже вкладывает его слова в слушателей. И еще. После каждой из этих фраз барон делает одно и то же. Смотрит на реакцию. Как уложилось?

***
Как… вишневое…?! — снова вздрогнул самый непоседливый охотник. — Дерево?..
Дерево?! На голове оленя?! — воскликнул другой охотник. — Скажите лучше «вишневый сад»!


Если бы вырос сад, я бы сказал «сад», — объяснил Мюнхгаузен. — Но поскольку выросло дерево — зачем мне врать? Я всегда говорю только правду.
***

В это время барон ПРИДВИНУЛСЯ к оппоненту. Сильный ход. Барон вошел в ЕГО личную зону. Так делают цыганки-гадалки, гопники, наезжающие родители. Нейтрализует возражающего (но тут я не уверен, может ведь и отрицательно зарядить). По-моему барон и наехал на охотника, в прямом и переносном смысле.

***
— Правду?! — воскликнул его оппонент, начиная смеяться. Ему это удалось, и скоро все остальные охотники тоже закатились от смеха.
***

По-моему этот смех означает: «Барон, Вы действительно считаете, что мы Вам поверили? Ха-ха!». Одним ударом разбивает уверенность барона в том, что собеседники – покорены. Уверенность, отражение которой барон ждал, и даже видел в лицах других охотников. Но этот охотник отражает не вИдение барона, а свое. И засмеялся не сразу, давая другим присоединиться к своему вИдению.

***
В глазах Мюнхгаузена отразилось молчаливое удовлетворение. Он с удовольствием оглядел хохочущих охотников, которые неожиданно вдруг словно окаменели. Через мгновение они как по команде вскочили на ноги и сгрудились вокруг Мюнхгаузена. Их взгляд был прикован к опушке леса.
Из-за дальних зарослей орешника под плавные звуки торжественной увертюры гордо и величественно ступал царственной походкой красавец олень с белоснежным вишневым деревом на голове.
***

No comments. :-)


И тогда поплыли титры по белым цветам распустившегося вишневого дерева и дальним зарослям орешника. Весело, торжественно и немного загадочно.

Неправильный линк на второй файл сюжета про вишневую восточку. Указан такой: http://www.syntone.ru/download/movies/munh...rt1/file2_2.zip
А правильный этот: http://www.syntone.ru/download/movies/munh...rt2/file2_2.zip
Странно, что комментарии идут а жалоб на неверную ссылку нет...

Без обид

[Slash, спасибо! Подправил. :gsmile:
Что касается неверной ссылки -- думаю, не все скачивают видео; многие просто читают Николая Ивановича. :gsmile:
Андрей.]

Госпожа М

Молодые дамы, сидели на открытой залитой летним солнечным светом веранде, пили чай и, как обычно, болтали.
- Однажды, - начала госпожа Мюнхаузен, - я ждала в гости друзей по случаю дня рождения нашей собаки по кличке Медведь. Я решила испечь пирог. Но как на зло в доме не оказалось муки. Что делать? Магазины в это время в воскресный час уже закрыты, соседей не оказалось дома – не удивительно: выходные, летний сезон. Любая бы на моем месте растерялась и опустила руки. Но только не я. Я отправилась прямиком в спальню...
- В спальню? – удивленно спросила одна из дам. – Но зачем? – В ее глазах застыло изумление, граничащее с шоком.
- Да, в спальню, - ответила госпожа Мюнхаузен. – Я иду в спальню, беру одну из подушек, и распарываю ее. Нежнейший гусиный пух – надо сказать, что в моих подушках пух превосходного качества - насыпаю в тесто, разделяю тесто на несколько коржей и ставлю их в духовку запекаться.
Госпожа Мюнхаузен сделала паузу, чтобы дать возможность дамам оценить по достоинству ее великолепную задумку.
- Ха, вот так тесто! – сказала другая дама. – Представляю, что сказали гости, попробовав этот пирог. – И она захихикала.
- Им не удалось попробовать его, - сказала госпожа Мюнхаузен. – Случилось нечто, чего я не могла предвидеть.
- Что же случилось? – нетерпеливо спросила удивленная дама.
- Надо сказать, тесто подошло очень хорошо. На весь дом распространялся изумительный запах меда и имбиря. Я накрыла на стол и разложила коржи на тарелки. И, в ожидании гостей вышла в сад, посмотреть как Медведь справился с окучиванием картошки. Дело в том, что иногда он по ошибке так увлекается , что начинает окучивать цветы, а когда понимает свою ошибку, очень расстраивается.
Вдруг я услышала какой-то шум и возню в доме. Кто бы это мог быть? Для гостей слишком рано, да они и не вошли бы в дом без приглашения. Осторожно я прокрадываюсь в дом через заднюю дверь – и что я вижу? Трое грабителей, переодетых в полицейскую форму, сидят за праздничным столом и спят, подложив под спины пироги из гусиного пуха. Видимо, они решили, что это не пироги, а подушки, и присели отдохнуть, опершись на них. Им было очень мягко и удобно, ведь как я уже говорила, тесто очень хорошо подошло – вот они и уснули.
Наступила пауза. Дамы размышляли как отнестись к сказанному. Наконец одна из них спросила:
- А как вы узнали, что это грабители переодетые полицейскими. Может это были самые обычные полицейские?
- Во-первых, полицейские не могли войти в дом без приглашения, - ответила госпожа Мюнхаузен. – А во-вторых, у одного из них из нагрудного кармана торчали наши серебрянные ложки.
- Странно, почему же грабители отправились на кухню? – поинтересовалась другая дама.
- О, вам еще не довелось узнать аромат моего медово-имбирного пирога. Перед ним устоять невозможно. Меня саму неудержимо влекло ко столу, поэтому я и вышла из дому, чтобы не поддаться соблазну.
- И что же вы сделали со спящими грабителями? Рассказывайте же скорее!
- Я позвонила в полицию. Полицейские приехали через пару минут. Но! Но я не успела их предупредить о пирогах! Они ворвались в гостинную, полные решимости схватить нарушителей порядка. И увидев мои пироги, тоже приняли их за подушки, присели отдохнуть и заснули! Можете себе представить, как я была ошеломлена!
К счастью, вскорости подошли гости. Я рассказала им о происшедшем, и мы решили, что надо связать преступников. Но как узнать, кто преступник, а кто настоящий полицейский? Ведь все они были одеты в одинаковую форму.
Тогда мы решили на всякий случай связать всех – и отвезли их в участок, там смогли разобраться, кто из них кто. Полиция была благодарна мне и моим гостям за поимку этих грабителей. Оказалось, полиция всего округа уже второй год пыталась их выследить.
А гостям я подарила на память душистые, пахнущие медом и имбирём подушки. С тех пор им сняться удивительные сны. Некоторые из них даже очень любопытны. Когда-нибудь я расскажу вам и их.

Люди находятся в разных мирах. Кто-то живет в безмятежном детстве, кто-то в мире действия, кто-то мечется между ценностями. Есть люди, живущие в четвертом мире, объединяющем предыдущие 3. Они творят , меняют мир-поднимают себя за волосы, оживляют жаркое, путешествуют по времени , разгоняют облака.
Но Мюнхаузен белая ворона. Потому его не оставляют в покое, пытаются затянуть в свой мир.
Очень мея зацепила фраза- *Каждый должен хоть раз себя из болота вытянуть* Мюнхаузен так и сделал -Из Миллера он вновь стал собой.

Барон - манипулятор? Возможно. Он действительно яркая личность. Сильный и волевой.
Он озабочен захватом аудитории? Возможно. Раз уж он оказался в компании этих людей, то берёт на себя ношу обеспечить всем "хорошо проведённое время". Заполняет вакуум в головах собеседников чем-то, на его взгляд, хорошим.

По мне, фильм немного о другом: большинство людей не умеет видеть реальность и воспринимает за правду только то, что правдоподобно выглядит. Примеров подобной пустоты зрения я нахожу массу и в собственной жизни и в жизни моих знакомых. Нулевая позиция восприятия - видеть лишь собственный шаблон. Барон же говорил всегда правду. Как её видел.

Белая ворона? Мне кажется, барон - единственная зрячая ворона в стае слепых и подслеповатых. Он видит, что ничем от них не отличается, а они замечают, что эта ворона ведёт себя иначе. Белая же ворона - термин подходящий больше тем, кто никак не может устроить себя в жизни и сознаёт свою особенность. Для тех, кто мнит себя особенным. Неважно так ли это.
Убедившись в тщетности (ненужности?) попыток дать соседним воронам самостоятельное зрение, барон устраивается поудобней ("умирает"). Людям не хочется думать самостоятельно, а, значит, им - ненужно. Барон изменяет своё поведение, но не изменяет своей природе: когда обстоятельства потребовали он вновь занимает активную зрячую позицию. И плевать хотел на (чужие) шаблоны и ожидания.
Концовочка не вписывается в фильм (книгу) - она представляет из себя авторский шаблон. В угоду почтеннейшей публике. В жизни (верю я) концовки бываю редко, тем более, у зрячих.

не согласна, концовка имеет свое значение. Барон поднимается над всеми. Он не остался с ними. А Марта поднялась до его уровня.
Он действительно Был Миллером. Вел себя так, говорил. Его слова- ребенок не бегает-ходит, не говорит -мочит. Но потом сам себя из болота вытянул, за волосы. Одной из причин был уход Марты.[color=blue][/color][size=1][/size]

Я не знаю, правильно это или не правильно, возможно или не возможно- поднять себя без точки опоры- для меня этот сюжет ценен техникой общения, как надо( независимо от истинности высказывания) убедить в своей правоте всех окружающих.
Но некоторые считают что высказывание истинно!
Можно привести аналогию с законами физикии- доказать что это невозможно.
Но психология- все таки не физика. И вообще- эволюция- что это, если не постоянное движение вверх, без какой либо помощи( опоры)?
Ну значит Мюнхгаузен- прав. И свою правоту он мог бы доказать безо всяких манипуляций. Хотя с ними - легче.

Мунгаузен запомнился тем, что никогда не врал. Даже когда правда была неправдоподобна.
Он не подгибал своё зрение под шаблон, а смотрел на мир ясными глазами. Вот что для меня было важнее всего в этом фильме.

Древний, а это всегда достоинство: "никогда не врал"?
Во-первых, скорее врал (не настаиваю), например когда собирает ночью у своего памятника Баронессу и Бургомистра. "Я расторгаю договор и оживаю, потому что вы нарушили договоренности..." - ну, вранье. врет в первую очередь сам себе, во вторую очередь - собеседникам. Настоящая причина: "От меня ушла Марта..."
Во-вторых, давай поразмышляем о правде и искренности Мюнхгаузена в его первом разговоре с Пастором. Мюнхгаузен не врал и рассказал Пастору всю правду о своих беседах с Софоклом, напомнил ему, от чего действительно рождаются дети, освежив такую милую для Пастору тему секса - и много чего другого, после чего Пастор взлетел на бричку и улетел из замка Барона на крыльях возмущения, а Марта осталась в слезах...
То есть если конечно считать, что Барон Марту не любит и любит только себя и свою Правду, то все в порядке, а если к интересам Марты отнестись с большим вниманием - то, возможно, некоторая деликатность Барону бы не помешала.
Деликатность и дипломатичность - это когда не всю правду, не сразу правду или другую правду и в той форме, которая доступна собеседнику.
А что думаешь ты? Как решаешь эти вопросы для себя ты?

Это очень сложный выбор- Быть собой или подстраиваться для других.
Что бы быть белой вороной нужно платить. Но человек не один в мире и если хочет быть общаться иметь друзей, близких должен уметь приспосабливаться.
А может это правильно чем то жертвовать, но при этом не меняться внутренне.
В конце концов, как люди жили бы вместе, если не обладали бы гибкостью в поведении.

За удовольствие быть белой вороной платить надо, но не из чужого же кармана! А остроумные выходки барона бьют в первую очередь по Марте (сам он ничего не теряет). Например, когда он решает подарить ей лишний день (в тот самый момент, когда его почти развели и почти дали разрешение на свадьбу). Возникает вопрос о том, хочет ли барон вообще жениться. Или его устраивает то, как он приспособился жертвовать Мартой?

Да становится.
Но она хочет замуж. Не любовницей быть.
Ей тяжелее всех. Любить такого человека нелегко.
А еще нужно ему соответствовать.

Стать такой как Мюнхгаузен и соответствовать ему - разные вещи. Если бы она стала такой же, то, наверное придумала бы красивое обоснование того, почему ей не нужен лишний день. То есть научилась бы манипулировать ближними и отучилась считаться с их интересами. А соответствовать ему - значит быть заботливой и терпеливовй няней-мазохисткой, меньше всего считающейся со своими интересами и самолюбием.В это смысле она действительно ему соответствовала. Ничего себе награда . Если в середине фильма Марта кое-как заставила барона считаться с её интересами, то он быстро заставил её об этом пожалеть.

Марта не становится такой же как барон, да это и было бы бессмысленно. Два Мюнхгаузена не могли бы ужиться друг с другом. Потому что каждый из них - центр вселенной, вокруг которого все вращается. Это о нем все заботятся, к нему приспосабливаются, ему жертвуют с лужат серым фоном для его сиятельства. Второй центр ему не нужен.

Сообщение отредактировал(а) Делия - 3.12.2004 - 21:58

Не стать Мюнхаузеном, а перейти в мир , где можно навестить Платона, разогнать облака, путешествовать на луну.
Естестенно с таким человеком сложнее. Но она его любит. Именно такого. Когда он изменился Марта ушла. А что ему делать, стать как все? Жить в скучном мире, где все обычно и ничего не произойдет. Человека нельзя изменить. Если не можешь жить рядом- уходи. А менять очень опасно- новым он тем более не устроит.
А ведь жить с Бароном интересно- постоянно творятся чудеса.

Знаешь, "возможность навестить Платона, разогнать облака и путешествовать на Луну" звучит действительно очень соблазнительно.Я даже подумала, что ради этого можно смириться с определенными неудобствами. Но, во-первых, "получить возможность" и "любить" - это опять-таки разные вещи.
Если речь идет о том, чтобы "получить возможность", то Мюнхгаузен не маг - он, по его версии, просто не лжет и замечает то, что замечать не принято. Стало быть Марта могла пойти тем же путем самостоятельно и получить все то же самое, только не унижаясь. Если же она такая же как все, то зачем ей общаться с Платоном? Ведь в этом случае она будет общаться с ним не на равных, как барон! Для Платона она будет лишь любовницей его друга - такой же заурядной, как и его жена. И ещё получится, что Марта просто использует барона потому, что он может обеспечить ей все эти развлечения
Если она барона любит, то получается, что уже он её использует - Марта, беззащитная из-за своей любви, нянчится с ним, мирится с унизительным положением, пренебрегает своими интересами. А он все эти жертвы с удовольствием принимает, пока Марта, в приступе бешенства, не пытается пресечь его злоупотребления. Тогда несимпатично выглядит барон

Почему сразу столько мрачных выводов? Они Любят друг друга. Но любовь не всегда бывает легкой. Тем более, когда противоречит обществу.
В конце фильма Барон освобождает Марту от лжи, которая отравила бы ей жизнь. Марта поднимается до уровня Барона.
Иногда надо задуматься, почему определенный человек вызывает столько негативного. Может есть с ним что -то общее или наоборот.

Хм. Неужели я сбилась на злостные интонации? Сама не заметила...

Любовь, конечно, легкой не бывает. Но любовь в нашем случае значительно усложняется тем, что все её тяготы ложатся на одну Марту. Она мирится с унизительным положением, с оскорблениями, отказывается от общения в той среде, к которой привыкла. Мюнхгаузен же совершенно не переживает по этому поводу - ему устроили праздник, он веселится. Конечно он любит за это Марту. Как сладкоежка - конфетку. За то, что ему с ней приятно. А когда ему с ней стало сложно (розы поливать , ребенка воспитывать ; ну, можно было променять праздник жизни на такую скукотень?), он стал искать возможности вернуться к прежнему способу существования. Вернулся и стал опять Мюнхгаузеном.
Если бы они любили друг друга, многие проблемы были бы преодолимы. Например, они могли бы пожениться и их любовь уже не противоречила бы обществу. А пока Марта любит Мюнхгаузена, а Мюнхгаузен - свой образ жизни, противоречия с обществом и друг с другом неизбежны.


А почему столько негатива? Да, просто знаю я одного такого... Мюнхгаузена. Пишет так, что можно простить ему за это все, что угодно. Такая душевная чуткость, яркость слога, наблюдательность и остроумие... Что удивляешься, куда это все у него в жизни спрятано.

Сообщение отредактировал(а) Делия - 6.12.2004 - 13:49

Барон Мюнхгаузен –личность яркая и разносторонняя. Не однозначная. Есть чем возмутиться, есть чем восхититься. Это и вызывает интерес, притягивает внимание, заставляет задуматься. Не хочется делать огульный вывод – некоторые качества Мюнхгаузена выглядят очень привлекательно, другие – отталкивающе. Поэтому мне интересно посмотреть на его действия в каждом конкретной сцене. Как поступает барон? Как поступают люди, его окружающие?
Почему люди ему не верят, ведь он всегда говорит правду? Как Марта справляется с нелегкой ролью любимой женщины такого человека? Чему мы можем научиться у Марты? Чему мы можем научиться у барона? Вопросов много. Я беру за основу киноповесть Г.Горина. Все возможные расхождения с фильмом объясняются этим. Приступим к обсуждению?

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Короля делает свита. Продолжим узнавать барона – познакомимся с его замком и слугой:

На покосившихся воротах висел родовой герб барона фон Мюнхгаузена. Обшарпанная стена, примыкавшая к воротам, была исписана многочисленными надписями, в том числе и не очень лицеприятными для барона. Некоторые надписи сопровождались иллюстрациями.

Какое первое впечатление создает знакомство с замком? Похоже, что барон является популярной личностью. Но популярность эта – с отрицательным знаком. Судя по всему, барона это не беспокоит - он независим от мнения простых людей, он - свободная личность.
Да. А может быть вид замка говорит о нерадивости слуг, которые не заботятся о внешнем виде замка?

Бричка пастора остановилась напротив ворот. Пастор в нерешительности покрутил головой, ожидая встречи.

Как мы далее узнаем, пастор не был случайным гостем. Он был приглашен, и поэтому рассчитывал, что его будут встречать. А напрасно. Никто не обязан его встречать.

Затем неторопливо ступил на землю, приблизился к воротам. Поискал ручу звонка. Увидел бронзовый набалдашник, привязанный за цепочку к большому колокольчику над воторотами, потянул. Звона не последовало. Пастор рванул сильнее и тут же испуганно отскочил – колокольчик оторвался и грохнулся на землю.
Тотчас откуда-то сбоку появился пожилой человек в стоптанных башмаках со стремянкой. Это был слуга барона Томас.
- Ну, конечно, - пробормотал Томас, поднимая колокольчик с земли и разговаривая скорее с самим собой, чем с пастором. – Дергать мы все умеем. – Это было началом длинного монолога. - ....

Как это гармонично! Всё правильно. В такой ситуации кто-то должен начать ругаться! Потому что бардак! Ругаться начинает Томас – слуга барона, тот самый человек, который вроде бы должен быть ответственным за рабочее состояние звонка. Вот оно опережающее поведение. Оно очень хорошо работает с теми, кто – подобно пастору – ведут себя нерешительно оглядываются и испуганно отскакивают.

....– Висит ручка – чего не дернуть! А крюк новый вбить или кольцо заменить – нет! Этого не допросишься... И глупости всякие на стенах писать мы умеем. На это мы мастера... –

Томас продолжает ворчать – заполняет ожидание пастора. Правила этого ворчания: говорить как бы с самим собой, не обращаться прямо к собеседнику (не так: «зачем вы дернули», потому что в этом случае пастор мог бы возмутиться). На ваш взгляд, в каких случаях к месту использовать эту технику?

Он влез на стремянку, повесил колокольчик на место, дернул за цепочку. – Ну вот, теперь нормально. Теперь будет звонить. – Томас спустился, взял стремянку и исчез также неожиданно, как появился.
Подождав секунду, пастор вновь взялся за набалдашник и нерешительно потянул. На этот раз оторвалась веревка...
- Кто там? – спросил приятный голос из-за стены.
- Пастор Франц Мусс! – ответил гость.
- Прошу вас, господин пастор! – Ворота распахнулись, и перед пастором предстал Томас.

Ну вот. Пастор был встречен как положено, вежливо и уважительно. И пусть не говорит потом, что его плохо встретили!

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Вы со мной согласны? Предлагаю обсудить сейчас этот эпизод.
А дальше - если народу будет интересно - разберем встречу пастора с бароном и Мартой.

Николай Иванович,
Кстати, о шаблонах восприятия. Попробую ответить.

Конечно, первой моей мыслью было попробовать найти доказательство пользы, в ответ на такой вопрос. Начать доказывать свои слова… А, потом, я подумал, что не уверен в том, что «никогда не врать» всегда хорошо. Чуть позже пришло и осознание: я ж такого и не говорил… Тогда, откуда взялся вопрос? (намекаю, про шаблоны восприятия)

Итак, сделав необходимое уточнение, размышляю над вопросом:
1. Если человек всегда говорит, то, что воспринимается собеседниками как враньё, то ему никто не верит. Это, как если бы он был немым и парализованным. Плюс, вероятно, ему не помогут в беде (не поверят). Похоже?
2. Если человек много врёт (фантазирует), но иногда говорит и правду. То здесь возникает вилочка: есть от его фантазий польза* или скорее вред? Если вреда мало, а польза (хоть какая) просматривается, то его записывают в чудики и общаются осторожно, но, в целом, по бытовому – нормально. Если он часто вредит своим враньём, то его «записывают» в лжецы и см. п.1. Я, конечно, максимально упрощаю, существуют и полутона…
3. Если человек говорит только правду, то у него через короткое время складывается устойчивая репутация: если от его правды много пользы и мало вреда, то его считают «авторитетом», если мало пользы и много вреда – возненавидят, могут и убить. Если много очевидной пользы и много вреда, то, в зависимости от его силы – могут признать вождём (и гордиться таким вождём), могут изгнать или убить, если силы у него не окажется.
4. Если человек говорит правду и иногда заливает, то тут многое зависит от результатов его правды и приукрашиваний:
4.1. Если человек говорит правду с пользой и врёт с пользой для других (и себя), то его записывают в мудрецы (фарисеи, маги, шаманы и пр.). Он пользуется заслуженным авторитетом. (врач от слова врать, говорить...)
4.2. Если от его правды и вранья мало вреда и пользы, то это обычный человек, так к нему и относятся.
4.3. Если он в целом ведёт дела честно, но иногда привирает с пользой для себя (в ущерб партнёру), то с ним ведут дела осторожно: проверяют его слова, требуют гарантий. Но и бизнес ведут.
4.4. Если человек жил во вред себе, то неважно говорил ли он правду при жизни…
__________________________
*Польза и вред, здесь и далее, в бытовом понимании.

Итого, для меня: Всегда Правда – всегда достоинство сильного Человека. И тяжёлое бремя для человечка слабого.

Я, лично, не нашел противоречий в этих высказываниях. Более того, мне не совсем понятно: почему Вы выбрали поверить именно и только в версию о Марте. Мне кажется, что такой подход обедняет мир Мюнхгаузена.

Могу предположить навскидку, что Вы это сделали исходя из собственного опыта и/или прочитанной художественной литературы. Т.е. из «нулевой» позиции восприятия. Я ошибся?
Писатели любят мотивировать мужчин именно женщинами. Вероятно, так их враки больше раскупаются (особенно пубертатными детьми – самой массовой аудиторией… самой благодарной… и самой доверчивой).

Кто сказал, что правда должна быть одна? Марта? Помните, что ей ответила баронесса? Мне кажется они обе были немного правы, каждая со своей стороны… Я считаю, что правда – это не вещь, а процесс. Её нельзя иметь, как нельзя завладеть радиоволной, но ей можно соответствовать. То, что было правдой – необязательно (но возможно) правда и сейчас.

И слова Иеронима – правда, когда он их произносит. И, возможно, то, что он их произнёс и сделало их правдой.

Совершенно согласен: Барон не деликатен.
Он прям и искренен, но не вежлив и деликатен. Мужлан. Грубый и неженственный.

И себя, очевидно, он любит больше, чем Марту. (Какой негодяй! )

Это да…

Я далеко не так крут, как Барон. Я, конечно, спорил с Платоном, но тот остался при своём мнении… мне важно сохранять добрые отношения с близкими людьми, увеличивать армию «своих»… выживать в большом и сложном мире…

Я восхищаюсь Бароном, как восхищается им Бургомистр. Я завидую его силе духа и безумству Воли. Я хочу быть таким же сильным, но выбираю для себя другой, более надёжный путь: я выбираю быть полезным для близких людей, жить в обществе и не заморачиваться на правде, где это не нужно. Хоть порой это бывает сложно определить.
И, как Бургомистр, я считаю своим долгом помогать своему Другу, даже и не понимая его.

Судя по тому, какие усилия барон прилагает чтобы привлечь к себе внимание, оно его радует в любой форме.
А надписи и рисунки он, возможно, сам не велел убирать - это же его трофеи, глядя на них, все сразу понимают, что он - популярная личность. Кроме того, внимание со знаком "минус" не вредит его репутации. Глядя на дурацкие рисунки вы возмущаетесь поведением тех, кто их намалевал, а барон превращается в потерпевшего. Сознательно, оставляя рисунки на стене, он во-первых, сообщает о том, что он популярен, во-вторых, вызывает сочувствие со стороны людей, не склонных пачкать стены (согласитесь, интеллигентному человеку приятнее иметь дело с последними ).
Кстати, барон большой любитель красивого антуража. "Пусть на тебе будет то платье, в котором...", "Пусть к ашему возвращению будет шесть часов...". Переквалифицировавшись в садовники, он выращивает не лук и репу, а розы (и то недолго, потому что с землей возиться надо). И тут такое невнимание к отделке стен! Или стены отделаны в соответствии со вкусом хозяина.

Если мы просим человека об услуге, мы должны во-первых, не мешать ему выполнять нашу просьбу(а если бы пастор решил, что замок пуст и он ошибся адресом?), во-вторых, не ссориться с тем, у кого просим, даже если собираемся оплатить его труд (если не хотим, чтобы нам отказали. Дальнейшее поведение барона наводит на мысль о том, что хотел он именно этого). Кроме собственно финансового обеспечения своего труда, каждый человек нуждается в хотя бы условной благодарности и одобрении. И на мой взгляд, имеет на это право - ведь со своей стороны он дает нам это авансом. Ну представьте. Свадьба, молодые лучатся счастьем, весь мир вокруг пронизан радужным сиянием и посреди всего этого праздника стоит кислый священник (а он не обязан улыбаться и радоваться за них - ему оплатили собственно процедуру), играют музыканты с похоронными рожами (им заплатили только за музыку, а не за настроение), и прислуживают слуги, на чьих лицах написано "Очередной внеурочный напряг" (они тоже не обязаны). Хотя, возможно что при оплате улыбки оговаривались как в Макдональдсе. Но и улыбнуться можно так, что работодателю станет неловко. "Мы бодры ..., веселы ..." Поэтому, если барон рассчитывал на то, что их с Мартой поженят до того, как отношения со священником будут испорчены, он должен был обеспечить пастору соответствующий прием.

Вот это великолепно, вот это по-гроссмейстерски! Сперва дать понять пастору, что никто ничего ему здесь не должен и если он рассчитывает на хорошее отношение, то крупно заблуждатся. А затем, чтобы не оставалось сомнений в том, кто здесь хороший, кто плохой, наехать на него за собственный промах. И главное все настолько соответствует настроению пастора, что до следующего стресса он не успеет разобраться как именно его развели. Вообще-то ворчать должен был он. Но раз это сделал Томас...

В тылу врага(в застенках Гестапо, в логове "Черной кошки", у тещи/свекрови на блинах). Когда требуется внушить собеседнику чувство вины, чтобы он отвлекся от наших промахов и стал более уязвимым для наших нападок, инсинуаций и прочих диверсий.

Действительно, пусть не говорит. Все равно обратного не докажет. А если докажет - ему же хуже, ибо против лома нет приема, окромя другого лома. А лома у пастора нет, потому что время, которое барон потратил на овладение приемами манипулирования и обучение им своих слуг, пастор угробил на учебу в семинарии и построение карьеры.

--------------------------------------------------------------------------------------
Но восхититься действительно есть чем. Этот прием с опережающим поведением... Суметь его не просто использовать, а нстолько тонко и незаметно, чтобы в душе осталось только смутное недоумение... Снимаю шляпу

Продолжим...

------------------------------------------------------------------------------------------------

Открылась дверь, бесшумно вошли трое музыкантов: виалончель, скрипка, кларнет. Деловито уселись на стульях, посмотрели на Томаса. Тот повернулся к пастору и спросил:
- Не возражаете?.. С дороги... Чуть-чуть, а?
- В каком смысле? – не понял пастор.
- Согреться, - пояснил Томас. – Душой... Чуть-чуть... До еды, а? Не возражаете?

В этом доме необычный антураж. В привычные слова вкладывается другой смысл, от этого они становятся новыми и непонятными. Непосвященному человеку – такому как пастор - впору растеряться.

- Не возражаю, - сказал пастор.
- Вам фугу, сонату или можно что-нибудь покрепче? – спросил один из музыкантов.
Пастор недоуменно пожал плечами.

Пастор играет пассивную роль во всем эпизоде. Он только недоумевает, удивляется, не понимает и шарахается от, так сказать, странностей этого дома.
Вот интересно, а если бы пастор попросил исполнить джаз, или танец племени мумба-юмба с тамтамами, что бы дальше произошло?
Мог ли пастор вести себя «живее», как живой человек, а не как автомат? Какие могут быть варианты?

- На ваш вкус, - пояснил Томас.
Музыкант понимающе кивнул головой, сделал знак своим коллегам – и полилась щемящая музыка.
Музыкантов неожиданно прервал бой стенных часов. Откуда-то сверху раздалось два выстрела. Пастор вздрогнул. Музыканты вопросительно посмотрели на Томаса, Томас на музыкантов.

«Милые» неожиданности продолжаются.

Среди причудливо развешанных гобеленов появилась красивая молодая женщина с приветливой улыбкой.

Как вам нравится описание Марты?

- Фрау Марта, я не расслышал – который час? – спросил Томас.
- Часы пробили три, - сказала женщина. – Барон сделал два выстрела. Стало быть, всего пять.
- Тогда я ставлю жарить утку?
- Да, пора.

В этом доме заведены особые обычаи. Интересно, они сами завелись, или их кто-нибудь завел?.. А вот и Мюнхгаузен:

Барон Мюнхгаузен появился неожиданно, с дымящимся пистолетом. Он прошел мимо коллекции часовых механизмов, весело побуждая их к движению: в песочные подсыпал песку, паровому механизму поддал пару, кукушке из ходиков дал крошек хлеба на ладони. Часы радостно затикали, кукушка закуковала...

Ну да, движущей силой в этом доме является... ну да, он. Вроде бы еще ничего не сделал, ничего не сказал, а время уже побежало быстрее, веселее и энергичнее.

- Ты меня заждалась, дорогая? – спросил Мюнхгаузен. – Извини! Меня задержал Ньютон.
- Кто это? – спросила Марта.
- Англичанин. Умнейший человек... Я непременно тебя с ним познакомлю. Однако сейчас шесть часов. Пора ужинать.
- Не путай, Карл, - сказала Марта, - Сейчас пять. Ты выстрелил только два раза...
- Ладно, добавим. – Мюнхгаузен не спеша поднял пистолет.
- Карл, не надо, - зажав уши, жалобно произнесла Марта. – Пусть будет пять. У Томаса еще не готов ужин.
- Но я голоден, - улыбнулся Мюнхгаузен и всё-таки нажал на курок, но пистолет дал осечку. – Черт возьми, получилось полшестого!

По-моему, осечку Мюнхгаузен подстроил – пошел на компромисс с Мартой, как вы считаете?

В ту же секунду Марта заметила пастора и смущенно остановилась на месте:
- У нас гости, Карл!..

------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ура! Они его всё-таки заметили!