Мои сказки

Жвачка

Жила-была жвачка. Не крикливая пластиночка «Juicy Fruit», не высокомерная «Orbit» без сахара, но и не приторная «Love is…» со вкладышем. Жвачку звали Подушечка «Dirol» С Ксилитом – простенько и с мятным вкусом. Она была такая белоснежная, такая гладкая и ароматная - чем не повод гордиться собой. Она и гордилась.
Как у всякой уважающей себя жвачки у нее были мечты и планы на жизнь. Мечтала она о том, что когда-нибудь ей повстречается прекрасный юноша, желательно принц, предпочтительно со здоровыми зубами и без кариеса. «Ах, когда же придет мой принц. Мой единственный и неповторимый,» - вздыхала Подушечка.
Долго ли коротко ждала она своего звездного часа, и вот он наступил. Жвачке повстречался Он. Юноша был и в самом деле прекрасен собой, а зубы у него были в превосходном состоянии. Он аккуратно взял Подушечку двумя пальцами и поднес к губам. У Подушечки захватило дух. Этого момента она ждала всю жизнь. Юноша бережно положил ее на язык и стал медленно с наслаждением разжевывать. Оболочка у жвачки была сладкая и хрустящая. Внутри же она была мягкая и восхитительная. Юноша жевал и жевал. «Dirol» С Ксилитом чувствовала себя на седьмом нёбе от счастья. Казалось, не будет этому конца. Но...
Всему приходит конец. Вскоре вкус у жвачки иссяк, закончился. Прекрасный юноша пожевал ее еще немного – и выплюнул. Но не стоит расстраиваться. У юноши была еще целая упаковка жвачек.

;-) Жесть!
А где же знаменитый хеппи-энд, когда в "момент пропадания вкуса",
к подушечке(Ж) юноша подбрасывает подушечка(М), который поддерживает её
и делится своими вкусовыми силами...
И вот уж она понимает, что юноша "в образе принца на белом коне"
это всего лишь прекрасное заблуждение, иллюзия, которая, будучи развеянной,
сводит её с тем, кто действительно оценит и поддержит.
Подушечк тоже проникается этим чувством и они, соединившись вместе в одном мусорном баке, счастливы!

Tery Z
Ага. Ну тоже вариант

Спасибо

Мораль:Хотите чтобы вас жевали долго оставайтесь вкусными всегда

MegaVolt
Тоже вариант.

Жвачка "Dirol" - жевать не пережевать

Левый ботинок (страшилка)

Один мальчик собирался утром в школу. Когда он стал обувать ботинки, то обнаружил, что левый ботинок куда-то пропал. Мальчик принялся искать ботинок, но вскоре понял, что из-за поисков может опоздать в школу, и решил пойти в одном ботинке и в тапочке на левую ногу. В этот день в школе он споткнулся, упал и сломал левую ногу. Он долго лежал в больнице, а когда его выписали, стал ходить в школу на костылях, левая нога была в гипсе. Однажды собираясь утром в школу, он не смог найти свой правый ботинок, и пошел в школу в тапке на правую ногу и в гипсе на левую. В этот день его костыль попал в ямку, мальчик потерял равновесие и упал, сломав при этом правую ногу. Его опять положили в больницу, а когда выписали, он стал ездить в школу в инвалидном кресле на колесиках. Как-то утром, когда он одевался, он обнаружил, что у рубашки оторван левый рукав. Это его обеспокоило, но все же он поехал в школу в своем кресле на колесиках. По дороге он зацепился за бордюр, кресло перевернулось, мальчик упал и сломал себе левую руку. В тот же день ему наложили на сломанную руку гипс. Проснувшись на следующий день утром, он первым делом стал осматривать свою рубашку. Его опасения подтвердились: у рубашки не доставало правого рукава.

Тогда мальчик решил рассказать обо всем родителям. Про то, как у него пропал сначала левый, а потом правый ботинок, и в те же дни он сломал ноги. Про то, как его левый рукав оказался оторван, и он сломал левую руку. И, наконец, про то, что сегодня и правый рукав рубашки оказался оторван. Родители не придали рассказу мальчика значения, сказали, что все это просто совпадения, и отправили его в школу. Мальчик решил сам принять меры предосторожности. Он обмотал правую руку махровым полотенцем, чтобы в случае падения смягчить удар. Но на уроке русского языка учительница вызвала его к доске исправить ошибки в написанном на доске предложении. Ему пришлось размотать полотенце, чтобы держать мел, и когда он возвращался на свое место, колесо его кресла зацепилось за парту, мальчик упал и сломал правую руку.

Вернувшись из больницы домой с загипсованными руками и ногами, он решил, что больше никогда не пойдет в школу. Но родители были против этого. Они сказали, что несмотря на сломанные руки и ноги, мальчик по-прежнему может ходит в школу, ведь его глаза и уши по-прежнему целы, и он может усваивать школьный материал на слух.

Вечером совершенно расстроенный мальчик собрался укладываться спать, и обнаружил, что его подушка куда-то запропастилась. Мальчику пришлось лечь спать без подушки. Полный тревожных предчувствий и дум, он медленно и неохотно погрузился в тяжелый сон...

Проснувшись, он сначала не понял, кто он и где находится. Он долго лежал в кровати, постепенно вспоминая, что ... Что ему недавно исполнилось 30 лет. Что у него есть любимая семья и любимая работа. Что руки и ноги его целы и невредимы, и о переломах напоминают лишь едва различимые шрамы. Что в школу ему идти не надо. Он встал, почистил зубы и позавтракал. Перед тем, как идти на работу, он зачем-то полез в антресоли и достал оттуда старую запылившуюся коробку из-под обуви. С замирающим сердцем он снял крышку. В коробке лежал его детский левый ботинок. Он нашелся.

Брр-р-р...
До сих пор мурашки по коже.
Такое ощущение, что следующим недостающим звеном, после обеих ног и рук, станет нечто, привычно лежащее на этой подушке...

Угу, так и задумывалось

Микроскоп, калейдоскоп и лампа

Однажды Калейдоскоп увидел Микроскопа и завел с ним разговор.
- Рассматриваешь их? – спросил Калейдоскоп у Микроскопа.
- Ага, исследую, - сказал Микроскоп.
- И я рассматриваю.
Воцарилась тишина. Не так-то легко было разговорить Микроскопа.
- Нравится? – снова спросил Калейдоскоп.
- Занятно, познавательно, - ответил Микроскоп.
- Мне тоже очень нравится.
Они опять помолчали.
- Знаешь, почему я люблю на них смотреть? – спросил Калейдоскоп.
- Почему?
- Потому что они всегда одинаковые, и в то же время каждый раз уникальные и неповторимые, всегда разные.
- Согласен, - ответил микроскоп. – Мы наблюдаем постоянные изменения в капле воды. Движение - жизнь.
- Особенно мне нравится, когда появляется такое зеленоватое сияние. Зеленый - мой любимый цвет.
- Это скорее всего хроматические аберрации.
- Хрома... что?
- Хроматические аберрации - цветовые искажения.
- О да. Цветов разных много. Очень люблю игру цвета, сочетания, наложения двух цветов.
- А мне интересно наблюдать процесс движения, появление ложноножек, - сказал Микроскоп.
- Точно-точно. Иногда очень похоже на ножки... ложные. Хотя чаще всего похоже на цветок или звезду.
- Но ты же понимаешь, что это всего лишь ложноножки.
- Конечно, понимаю. Этот эффект достигается с помощью зеркал.
- Зеркала помогают свет от Лампы фокусировать, - сказал Микроскоп. – И стекла должны быть чистыми и прозрачными.
- Да, конечно, стекла прозрачные, чтобы свет проходил. И разноцветные. Люблю изумрудные.
- Да нет же, стекла прозрачные, а не зеленые. А вот капля воды подкрашена для контрастности, чтобы лучше видно было.
- Ты думаешь, это вода?
- Уверен.
- Сомневаюсь. Нету там никакой воды. Просто стеклышки разноцветные.
- Вода-вода, я точно знаю.
- Ты что-то перепутал.
- Ну дай мне посмотреть в твой окуляр, - сказал Микроскоп.
- Пожалуйста, смотри.
- Хм... Кхгм... Что это?... Откуда это?... С тобою что-то не в порядке. Ты, знаешь что... Да ты, похоже, парень, того – испортился. Да это же... знаешь, как это называется?
- Как?
- Это галлюцинации. Глюки у тебя. Давно это с тобой случилось?
- Давно... Всегда так было, сколько себя помню. Ничего у меня не испортилось. Кажется... Ну-ка, дай-ка я у тебя посмотрю. Что у тебя там видно?
- На, посмотри. Убедись сам.
- Аааа... ууу какие ложно... эти самые... но ведь... ыхы-хыыы...
- Теперь понимаешь, что у тебя глюки?
- Бедненький... У тебя же ни одной оси симметрии нет. Как ты можешь так жить? А где гармония? Равновесие? Красота где?
- Да, вижу, парень что ты всерьез сдвинулся. Тебя надо... в ремонт тебя надо сдать, вот что. Искажаешь действительность.
- Никуда меня не надо сдавать. Мне так нравится. А вот тебе надо промыть стекла. И добавить зеркала. Равновесия тебе не хватает, я вижу. Чувства прекрасного.
- Эх, да что с тобой говорить, - сказал Микроскоп и ушел в себя.
- А так весело разговор начинался, - погрустнел Калейдоскоп.
А Лампа светила и думала: «Какие странные. Свет рассматривают, фокусируют что-то, цвета меняют. А ведь свет не рассматривать, а излучать нужно. Тогда светло будет. Вот так-то.»

Зажигалка

Жила-была Зажигалка-Поджигалка. С огоньком жила. С огоньком ходила, весело в припрыжку и вприсядку. Как по улице пройдет, так заводит весь народ, и народ потом неделю поливает огород. От этого вырастали огромные корнефрукты и сухоплоды, т.е. конечно же мокроплоды. Это потом, осенью, их высушивала Зажигалка-Поджигалка. И легко она это делала. Пройдет, искру метнет, искрометная была, как красная рыба лосось. А иногда и как стервюга.

Потом Зажигалка в речку прыгнула и до самого дна донырнула. Ходит по дну, поджигает морских жителей. Краба подожгла, морскую звезду подожгла, креветок разных в большом количестве, анемон и медуз. Они и загорелись. Плавают под водой, горят, светятся. Зажигалка на них любуется. Красота да и только. Сколько ни ходила Зажигалка, сколько ни бродила, нигде такой красоты не видала. А тут на тебе. Сама в воду прыгнула, сама морских жителей подожгла. Боязно. Красиво, а боязно. Вода-то холодная, а зверюшки морские горят. Теплые. Теплокровные зверюшки. И странно стало Зажигалке-Поджигалке. Ее ли место на морском дне?

Тут Жужелица прилетела. Зажигалка спрашивает:
- Что ты, Жужелица, тут делаешь?
- Я тут жужжу, - отвечает Жужелица. – Я ведь жужелица.
- А ничего, что ты жужжишь тут? - спрашивает Зажигалка.
- А где мне еще жужжать? – удивляется Жужелица. – Я ведь здесь. Я ведь не могу быть здесь, а жужжать где-то там. Поэтому я и жужжу здесь.
- Ну это я просто так спросила. Обычно жужелицы не жужжат на морском дне.
- Я и не на дне. Видишь – парю, не касаясь дна крылами. Пойду нектар собирать. Какие смачные светящиеся цветочки.
И Жужелица села на Анемону.
Анемона рассердилась, щупальцами замахала, прогнала Жужелицу.
- Ну извини, - сказала Жужелица.
- Она не звенит. Звеню я, - сказала подплывая Рыба-Колокольчик.
- Ну и что? – спросила Жужелица.
- Ты сказала Анемоне «Ну и звени». А она не звенит. Звеним мы, Колокольчики, а не она. Она анемона, а не мы. Анемона она, но нема. Нема как рыба.
- Ну и звени, - сказала Жужелица Колокольчику.
Колокольчик зазвенел.
Жужелица зажужжала.
Зажигалка стала поджигать.
Вдруг откуда ни возьмись, Сжигалка-Прожигалка пожаловала и стала жаловаться. И дно-то ей песчаное, и вода-то ей мокрая, и соли-то ей много. И прожгла во дне дырку. В дырке песчинки склеились и стали Стеклом. Стекло растеклось по всему дну морскому, подтекло к Сжигалке-Прожигалке и заключило ее в объятья со всех сторон.

Приплыли Рыба-Пила и Рыба-Закусывала. Пошел пир на весь мир.

Вдруг раздался страшный грохот,
Это рухнули границы.
Все смешалось, рыбы, лица,
Анемоны, небылицы,
Рев, рыдания и хохот.

И стало все по-другому.

«А как по-другому? По-другому, значит, иначе. Как мяч скачет. Как дождь плачет. Как свищет ветер. Как нету смерти. Другой приходит, иль приплывает на пароходе. И я другой и я другое.»

Сказала так Зажигалка-Поджигалка и пошла себе дальше. Идет легко, с огоньком, в присядку да припрыжку, приплясывает да пританцовывает.

Короткий карандаш

Жил-был Карандаш. Много всего он написал на своем веку. Делал пометки, подчеркивал, записывал мысли, наблюдения, передавал бумаге чувства. Иногда у него ломался стержень, тогда он не мог ничего написать. Тогда он лежал и ждал, когда его заточат. Иногда его посещало вдохновение. В такие моменты он писал стихи, и ему казалось, что он парит над бумагой. Бывало, что он писал всякие глупости, тогда приходил Ластик и все стирал.

Однажды, когда он стал уже совсем Коротким Карандашом, его посетили сомнения: так много всего написал, а зачем. Он записывал, черкал, записывал по-другому, снова перечеркивал, опять что-то писал. Никак не мог остановиться на одном варианте. Тогда он смотрел записи других карандашей, в надежде, что сумеет разрешить свои сомнения с помощью других записей. Но и там не находил ничего подходящего.

Он совсем отчаялся, как вдруг натолкнулся на запись, которая была непохожа ни на что другое. На ней не было привычных ему слов, символов и знаков препинания. На ней шумел тросник на берегу небольшого пруда. На ней солнце, склоняясь к воде, полоскало свое отражение. На ней молодая женщина в белом платье несла тяжелый кувшин. На ней затаившийся тигр выглядывал из тросниковых зарослей.

Карандаш растерялся: никогда не видел он ничего подобного. О сомнениях своих он и думать позабыл. Чудесная запись заполнила его воображение. Когда он пришел в себя, он стал быстро-быстро что-то записывать. Странное ощущение охватило его. Ему казалось, что он растворился в том, что писал, исчез, забыл себя, как будто его и не было вовсе. А с другой стороны, никогда прежде не ощущал он себя таким живым и настоящим. К утру он закончился.

Бином Ньютона

(Это сказка для матиматиков. Бином Ньютона - это что-то типа формулы
(a+b)^2=a^2 + 2ab + b^2,
где ^ - символ возведения в степень)

Жили были два одночлена. Решили они объединиться с целью создания двучлена. Сложились вместе, заключили друг друга в круглые скобки и возвели свои отношения в степень – во вторую, то есть в квадрат. Долго вели они жизнь замкнутую и уединенную, и вот однажды они решили открыть скобки. Каково же было их удивление, когда оказалось, что не только они сами оказались возведенными во вторую степень, но откуда-то появилось новое слагаемое, содержащее черты обоих одночленов, и впридачу еще константу Два. Что делать с этим слагаемым, они не знали, поэтому опять (с)вернулись в свои скобки.

Ради эксперимента они поочередно возвели отношения в третью, четвертую, пятую степени. Это не помогало. Как только они открывали скобки, откуда-то появлялись новые слагаемые, и чем больше была степень, тем больше слагаемых возникало.
- Что происходит, я не понимаю, - сказал первый одночлен.
- Я точно не знаю, но мне кажется, что нашим отношениям пришел бином Ньютона, - сказал второй.
- Это опасно?
- Нет, но при разложении в ряд...
- Разложение! Какое еще разложение!
- Разложение в ряд.
- И что при нем происходит?
- Обязательно появляются новые слагаемые. И чем выше степень, тем больше слагаемых.
- Это ужасно! Что же делать!
- Я не уверен, но давай попробуем возвестись в отрицательную степень. Например, в минус первую.
- Это поможет?
- Не скажу наверняка. Либо поможет, либо...
- Что?
- Посмотрим. Надо попробовать.
Дальше случилось вот что. Они возвели отношения в степень минус один и открыли скобки. Произошло разложение в ряд, причем ряд оказался бесконечным и несимметричным. Первый одночлен оказался возведенным в степень минус один и возглавлял ряд, который состоял из слагаемых, похожих на оба одночлена. А второго одночлена в этом ряду не было.
- Как же так! – удивлялся первый одночлен. - А как же закон транзитивности сложения?
Остальные слагаемые что-то отвечали ему. Но они отвечали все хором, и было не разобрать, что они говорят.
- Как же так! – изумленно повторял первый одночлен. – Как же так!

Как же так! Удивляется вместе с ним скромный автор этих строк.

Сказка про карандаш напомнила Андерсена. У него сказки нередко имеют подобное окончание, но... У Андерсена печальный финал, как правило, производит впечатление не обрыва, а... "перехода в другое измерение", придающее сказке и ее печальному финалу совсем иной, более глубокий смысл.
А здесь - финал производит как раз впечатление "обрыва", незавершенности, ИМХО... Хочется дописать, как наступило утро, что создал карандаш, в чем осталась жить его пробужденная душа... Ведь это не просто "карандаш, который закончился" - это сказочный, одушевленный карандаш, почти человек...

Сообщение отредактировал(а) Роуз - 24.01.2007 - 23:14

Роуз
Спасибо Особенно сравнение с Андерсоном порадовала
Насчет того, что создал карандаш, мне и самой интересно

Забытые в холодильнике котлеты

Однажды поздно вечером три котлеты лежали в холодильнике и тихонько переговаривались.
- Забыли нас съесть, - говорила Первая Большая Котлета.
- Ничего, завтра разогреют, и съедят, - отвечала Вторая Большая Котлета.
- Вдруг не съедят, - беспокоилась Маленькая Котлетка. Ее жарили последней, и на нее не хватило фарша.
- Если не съедят, мы испортимся, и нас выкинут в мусорку, - сказала одна из Больших.

Маленькая Котлетка не хотела, чтобы ее выбрасывали в мусорку. Она вылезла из холодильника и пошла в комнату, где спала бабушка. Залазит к ней на кровать и говорит:
- Бабушка, съешь меня.
- Нееет, - говорит бабушка. – Мне жирного нельзя, у меня холестерин повышенный, и давление тоже.
Пошла Котлетка в комнату, где папа и мама спали. Залазит к папе на подушку и говорит:
- Съешь меня.
- Нееет, - говорит папа. – Я макарон натолкался, не лезет уже ничего.
Тогда Котлетка залазит к маме на подушку.
- Съешь меня, я вкусная.
- Конечно, ты вкусная, и пахнешь так аппетитно. Но я, к сожалению, на диете, худею. Не могу тебя съест, уж извини.
Отправилась Котлетка к младшей сестренке, залазит к ней в постельку и говорит:
- Съешь меня.
- Фиии, ты с луком, не буду тебя есть.
Пришлось Котлетке к старшему брату идти. Он футболистом был, и всегда хотел есть и спать. Залазит Котлетка к нему на плечо и говорит:
- Съешь меня.
Брат только пробормотал что-то сквозь сон и повернулся на другой бок. Он с удовольствием съел бы Котлетку, но он спал как убитый, и Котлетке не удалось его разбудить.

Опечалилась Котлетка, и побрела на кухню. Вдруг ей в темноте какое-то движение почудилось. Это был кот Васька. Он схватил Котлетку и мигом ее проглотил. Сел, и принялся вылизывать языком лапки, а Котлетка у него в желудке урчит довольно: «Вот меня и съели». А две Большие Котлеты утром старший брат съел.