О культуре восприятия наготы [ (статья журнала "Фотодело", №7 2005) ]

Эротические мысли [№7-2005 (Июль)]

Я испытываю беспокойство. Я наблюдаю примерно два взаимоисключающих процесса: с одной стороны, истерические вопли по поводу сексуального развращения подрастающего поколения, отчего даже психологи и педагоги испуганно шарахаются от вопросов полового просвещения в школе, дабы их не обвинили в развратных действиях, а с другой – нашествие в рекламе и общедоступных СМИ обнаженки и эротики (я бы даже отнес это явление не к высокому эротическому искусству, а к мягкой порнографии) самого низкого пошиба. Противоречие настолько вопиющее, что не может не встать вопрос, как это совмещается? Да, конечно, идеология советского народа давно уже не находится под бдительным оком партии и правительства, рынок диктует свои законы, но какой рынок определяет описанные процессы? Кто заказчик этого бреда, и зачем ему это нужно?


Некоторое время назад у меня появилась возможность получить почти гарантированное согласие нескольких планетарного масштаба мастеров эротической фотографии на публикацию в российской периодике. Я был в восторге от этой возможности и первым делом позвонил в журнал, позиционирующий себя как один из центральных в России, посвященный фотографии. Не стану тыкать пальцем. Равнодушный голос мне ответил, что Хэмилтон это, конечно, хорошо, но они печатаются за границей и очень сложно переправлять тиражи, сомнительные с точки зрения нравственности. Не далее, как в следующем номере я обнаружил совершенно отвратительные эстетически и технически фотки каких-то голых баб в большом количестве... Да, конечно, можно предположить, что автор этих фотографий был «свой», из той же самой тусовки, в отличие от мастера из никому не нужного Сан-Тропе, а публикуют там в основном «своих». Очень похоже на правду. Но что творится во всех остальных изданиях? На телевидении?

В видеопрокате? Не может быть, чтобы то же самое. «Своих» не напасешься.
Некоторое время назад я наблюдал по телевидению выступление двух наших депутатов. Не буду называть фамилий, а то вдруг выражусь некорректно. Они обсуждали повышение «возраста согласия» в России с 14 до 16 лет. Участница была за, участник против. Одновременно шло online голосование. Позиция противника этого проекта была обоснованна, разумна, сочеталась как с психологическими и сексологическими исследованиями, так и с криминологической теорией и практикой.

(Криминология – наука о преступности.) Дама же играла негодующими интонациями, общими словами, призывала к морали и нравственности, передергивала в цифрах... И получила две трети голосов. Не знаю уж, насколько реальных. Я понимаю, что моя позиция может не считаться авторитетной, но я сошлюсь на признанного во всем мире российского сексолога номер один – Игоря Семеновича Кона, на его сайте и в его статьях вы найдете все аргументы по этому поводу, и под всеми я счел бы за честь подписаться. Но (я почему-то не удивлен) ни сексологи, ни криминологи не были привлечены к обсуждению.

Мне непонятно, когда в одной и той же трубе текут две жидкости в разные стороны. Меня пугает непонятность. Я хочу быть в курсе, что происходит. Это свойство любого обывателя. Однако некоторый опыт позволяет мне предположить, что на вопросы типа «Объясните же мне, наконец, в чем дело? Я имею право знать!», заданные в воздух, ответа я не получу. Тот же опыт говорит мне, что в открытых источниках, как правило, можно найти достаточно информации, чтобы выяснить практически все необходимое. Попробуем посмотреть, что у нас есть по этим поводам.

В древнем мире, в Индии, Китае, Греции, Риме, Японии, нравы были весьма свободные. Секс был культурой, искусством, наукой, и правила приличия касались скорее уместности и своевременности, нежели факта. Всем известны античные шедевры, воспевающие красоту тела. Не всем известно, что бОльшая часть этих произведений скрыта от наших глаз за неприличностью, хотя то, что мы можем увидеть, включив ночью телевизор, в этой неприличности выигрывает, проигрывая в эстетичности.
Светило отечественной психиатрии Петр Борисович Ганнушкин в своей диссертации доказал сексуальную природу религиозного фанатизма. Похоже, что он не был первым. Первым был кто-то из церковников. Кто-то понял, что, введя сексуальные репрессии, можно перенаправить освободившуюся энергию в религиозное русло. Что и было сделано. В Европе, начиная века с XII, постепенно половая жизнь была жестко регламентирована (элита, как обычно, пользовалась облегченным вариантом морали), вплоть до поз. Несанкционированные поза или способ удовлетворения даже между мужем и женой были поводом для епитимьи. Расцвета десексуализация общества достигла в викторианскую эпоху. Девушки купались в темноте или же добавляли в воду ванны синьку, дабы вид обнаженного тела не ввергал их в греховные мысли. Ножки столов и стульев оборачивались бумагой или тканью, чтобы не вызывать неприличных ассоциаций. Неприлично было ставить рядом книги, написанные авторами-мужчинами и авторами-женщинами. И уж совсем вопиюще – сушить женскую и мужскую одежду на одной веревке. «Бешенством матки» называлась не нимфомания, как сейчас думают, а всего лишь сексуальная возбудимость и повышенная оргастичность женщины. Если леди получала удовлетворение чаще, чем это казалось пристойным, ее лечили. Хирургически. Клиторотомией. Я не шучу. Именно в этой атмосфере другое научное светило – Зигмунд Фрейд произвел свои символические построения. Да, многим они сейчас кажутся натянутыми и даже смешными, но в той атмосфере постоянной внутренней цензуры его теория отлично сходилась с практикой. После заварушки 1917 года в России (а меня интересует именно Россия) коммунисты приняли эстафету. После некоторых колебаний в сторону сексуальной свободы (свободная любовь, гражданский брак, обобществление женщин), идеология СССР остановилась на том же самом сексуально-репрессивном религиозном варианте, что и раньше. В СССР секса не было. Да и вообще КПСС была построена по церковному принципу. Триединый бог – Маркс, Энгельс и Ленин, священное писание – «Капитал» и «Манифест Коммунистической Партии», ритуалы – «Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, все встают», нательный крест сменился октябрятской звездочкой, пионерским галстуком, комсомольским значком и партбилетом...

Церковь, натурально, была отделена от государства.
У одного тела не может быть двух голов.
И уже совсем не в 1924 году фильм «Крестный отец» по советской классификации относился к «жесткому порно».

К этому моменту сексуальная революция на загнивающем Западе уже закончила свое шествие по странам и континентам, так и не проникнув в Россию. Покоренным странам она оставила лишь построенное на личном опыте законодательство в сексуальной сфере. Секс несколько помолодел. В России же возраст согласия все еще оставался равным 18 годам. Этот возраст многими привычно считается разумным до сих пор, но вспомним, что он был принят в Уголовном кодексе РСФСР в 1961 году. Вычтем из этого года 18 и поймем, что закон ориентировался на людей с голодным военным и послевоенным детством, с соответствующей задержкой развития. Не думаю, что сильно ошибусь, если прикину, что физическая зрелость тех 18 лет, да еще с учетом акселерации, примерно соответствует нынешним годам 13. Психологическая зрелость, наверное, проигрывает... Поэтому в Дании возраст согласия равен 12 годам, но только ЕСЛИ НА ТО ЕСТЬ СОГЛАСИЕ РОДИТЕЛЕЙ. Тело телом, а мозги мозгами.

После крушения СССР несколько лет дешевая эротика и порнография гуляли по стране в изобилии, но влияние этой пошлости отчасти компенсировалось появлением дисциплин по половому воспитанию для детей. Ребенка, понимаете ли, не так легко поразить голой грудью, если ему уже объяснили, что это не стыдно и неприлично, а естественно и красиво. Порнуха и голизна после понятного взрыва популярности быстро нашли свою естественную нишу, а вот половое воспитание было жестоко (и не могу отделаться от мысли, что целенаправленно) подавлено.

Если память мне не изменяет, началось все с американского скандала по забытому поводу, в результате которого появилось определение «детская порнография». Так как даже американскому сенатору ясно, что преступление, связанное с этим объектом, совершается в момент его (объекта) изготовления, то одновременно началась погоня за ведьмами. То есть педофилами. За несколько лет дошло до такой дикости, что отец начал стесняться посадить дочку на колени, как бы кто чего не подумал.
Между тем разрешение детской эротики, по данным немецкой, японской и датской полиций (в этих странах в течение некоторого времени она была разрешена), снижает сексуальную преступность против детей гораздо более, чем любые другие меры – на 20 – 50%. Оно и понятно: спокойнее рассматривать картинки, нежели рисковать свободой в лесу или подъезде. Однако нравственность населения оказывается дороже здоровья (а иногда жизней) толпы ребятишек.

Почему?

Можно предположить, что в выборной системе США очень важно заработать себе репутацию. И ее довольно легко заработать на таком благом деле, как защита детей. Кстати, механизм влияния довольно прост: среди обывателей существует легенда об асексуальности детей. В крайнем случае, до возраста согласия. Не могут дети быть субъектом интимных отношений, только объектом. При этом средний обыватель оказывается обнаженным всего лишь в трех ситуациях: у врача, в бане и при интимных удовольствиях. Таким образом, обнаженность однозначно ассоциируется с сексом, а в случае обнаженного ребенка – с насилием. Здесь восприятие разнится: у женщин срабатывает инстинкт защиты потомства, а у мужчин... У мужчин чуть сложнее.

Половой инстинкт работает в точности так, как задумано природой, всего в 10% случаев. Остальные 90% сопровождаются более или менее сильными отклонениями. В каждой популяции примерно по 5% гомосексуалистов и педофилов, несколько больше людей склонных к садомазо, ну и по всем остальным девиациям сходная картина. Но это те люди, у которых оная девиация проявлена в осознаваемой форме. Остальные, латентные, составляют до 15% шкалы по данному поводу. То есть, если педофилов 5%, то еще 15% испытают возбуждение при виде фотографии обнаженной нимфетки, хотя могут предпочитать взрослых женщин.

И тут происходит вот что: человек ощущает нечто запрещенное, у него возникает конфликт между представлениями о норме и ощущениями, формируется подсознательный протест, протест перенаправляется наружу, и вот очередной защитник нравственности уже размахивает дубиной и кричит: «Бей гомосеков!» Ну, или «Бей педофилов!». Схема одинакова в обоих случаях. Понимаете, если человека совершенно не интересует гомосексуальная, скажем, тематика, то он к ней эмоционально равнодушен. Не за и не против. Протест может вызвать только нечто, находящееся ВНУТРИ. Если некто нетрадиционной ориентации предлагает вам потрогать его за попу, а вам просто неохота, неинтересно, то можно всего лишь вежливо (или не очень) отказаться. А вот если он подлым образом вызывает у вас такое гадкое желание, то тут уже хочется набить морду...

Бить морду, впрочем, совершенно бесполезно с социальной точки зрения – ориентацию не выбирают, и поменять ее волевым усилием невозможно. Случается услышать возражение: «Если они такие больные, пусть сидят себе тихо и самоудовлетворяются!» Да, да, я тоже за. Это гораздо безопаснее для населения, только мне совершенно не верится, что «больные» подчинятся таким идеям исключительно из заботы о нашем спокойствии. Беднягам нужен адекватный стимул.

К чему это я все? Ах да. Посоветовавшись с психологом, можно сообразить, на какие точки толпы давить, чтобы получить признание и популярность. Кстати, вы знаете, почему в наших СМИ столько крови и грязи? Дело в том, что СМИ это, главным образом, средство доведения рекламы до потребителя. Да простит меня редактор. То, что находится между рекламными блоками, ценно лишь настолько, насколько поднимает рейтинг программы или издания, от чего в свою очередь зависит цена рекламного пространства или времени. У человека существует инстинкт, запрещающий ему игнорировать опасность. То есть, если вы смотрите ужастик и он вас пугает, то вы его досмотрите. Если показывают какую-то катастрофу, то, даже если вам противно, вы все равно не переключитесь на другой канал. Рейтинг растет. Цена рекламы растет. Спрос на жареный материал растет. Политическая игра на борьбе с насилием беспроигрышна.

Итак, некие люди в США грамотно надавили на чувствительные точки толпы и сделали себе по- пулярность ценой детской безопасности. Разумеется, сразу появились «более монархисты, чем король». Все, касающееся полового воспитания детей было предано анафеме, как аморальное и развратное. Не без вреда, конечно, но ведь в борьбе за нравственность и политический капитал все средства хороши.
Есть сведения, что в некоторых штатах ситуация не столь мрачна, но даже оптимистичные информаторы не отрицают, что США – страна пуританская.

Бог с ними. Пусть они живут по тем законам, какие заслужили. Теперь вопрос, как это попало к НАМ, через океан?

Наш народ давно уже не тратит много времени на решение, за кого проголосовать. Незачем творить «добро», чтобы привлечь избирателей. Испокон веков в России путали слово с делом, за слово награждали и наказывали как за дело.

Пошуметь, пообещать – гораздо эффективнее, чем что-либо иное.
К тому же и нет у нас такой шумной кампании по борьбе с безнравственностью, как ТАМ. Все делается тихо и радикально. Была лаборатория по детской сексологии – нет лаборатории. Не было понятия детской порнографии – появилось (в УК, кстати, его так и нет, но кого это волнует?), вплоть до негласного запрещения нескольких – почувствуйте иронию – СОВЕТСКИХ фильмов ДЛЯ ДЕТЕЙ. Были уроки полового воспитания – не стало.

У взрослых тоже проблемы – куда-то делась большая часть семейных консультаций, отдав нишу на откуп психологам, получившим дипломы на двухмесячных курсах, литература по сексологии издается либо научная, либо наоборот, на уровне советов домохозяйке... Но взрослых не так жалко, да и возможностей к самовоспитанию у них больше.

Попытаюсь опять вспомнить, как это происходило. Ясно, что все процессы начались, когда СССР развалился, и Россия перестала доминировать. Осталась единственная супердержава в мире – США.
И именно ей приходится выполнять функции тоталитаристского государства, которые ранее брал на себя Советский Союз. Примерно как в каждом коллективе должен быть хотя бы один горький пьяница, чтобы остальные смотрели и плевались, и счастливо избежали этой участи. Итак, супердержава. Все пляшут под ее дудку. А кто не пляшет...


Меня не оставляет мысль, что политика США в отношении исламских стран основана не на боязни терроризма (угадайте, кто кого бомбил, США – Афганистан и Ирак или наоборот?) и не на нефтяных интересах (разве подешевела нефть после известных событий?), а именно на нежелании этих стран признать примат супердержавы во всех областях, в том числе морали и законодательства. Ведь Супердержава безусловно права, а раз права, то и все остальные должны поступать по аналогии, иначе возникает неприятное подозрение, что не все согласны с правотой, что правота под сомнением. Сомнение может просочиться и в ряды обывателей. Как же, вот у нас так, а у них иначе. Может быть, «по-ихнему» лучше? Это напрягает. Куда спокойнее гордо ответить, что и «у них» теперь так же, что наш курс поддержан, так что МЫ все же правы. Наши законы – лучшие в мире. Наш образ жизни – самый правильный. Сиди себе и не высовывайся.

Смотрим на факты. В США можно владеть оружием – у нас тоже стало немножко можно. «Немножко» потому, что и там не все просто. Тоталитаризм требует уверенности в безопасности от населения. У них нельзя пить пиво на улице – у нас теперь тоже нельзя. Смысл этого закона мне непонятен, потому что очевидно, если некто идет по улице и пьет из пакета, то что он пьет? Неужели кефир? Кажется, американцы просто не хотят одни выглядеть настолько глупо, а в компании как-то не так обидно... Откуда-то взялся возраст 21 год, не упоминающийся ни в одном российском кодексе. Кредит – с 21 года. Счета в некоторых банках – с 21 года. Еще что-то – тоже. Откуда? Это же классический американский возраст совершеннолетия. И совершенно естественно в этом окружении звучит предупреждение строгого дяди из отдела «Р» на совещании интернет-провайдеров: «И чтобы никакой детской порнографии!». Несколько лет назад программу НТВ о маньяках-педофилах проиллюстрировали шедеврами мастеров мировой фотографии. В США уничтожаются произведения искусства, не соответствующие новой морали. У нас до такого, надеюсь, не дошло, однако как ни зайду в Пушкинский музей – французский зал с чрезвычайно эротичной, но откровенно несовершеннолетней «Флорой» Гудона и нимфеточными пухлянками Буше и Фрагонара – закрыт. С чего бы? А вот, наверное, американцам не нравится. А их следует слушать. Внимательно и покорно.

Я воздержусь от огульной оценки всей американской культуры. Я слишком плохо ее знаю. Я безмерно ценю Марка Твена, О’Генри, музыкальные достижения начала и середины прошлого века, но... Мне кажется, что для развитой культуры потребны корни. 200 с хвостиком лет истории маловато, чтобы корни вырастить. Эротические традиции Древнего Рима и средневековой Франции дают, мне кажется, более интересные произведения, чем те, что можно увидеть в американских журналах для мужчин. Тем не менее, второе у нас активно насаждается, а первое убирается с глаз долой, потому что неприлично. При этом всячески предпринимаются попытки дать молодежи какое-то представление о культуре отношений мужчины и женщины, в том числе и о культуре восприятия наготы.

Теперь вроде бы все встает на свои места. Обе ноги растут из одного места. Российская культура формируется ОТТУДА. Остается неясным только, централизовано ли это подчинение, или ЦРУ давит на разные рычаги? В сети, например, надавить просто – «а то отключим». России в Интернете всего 2%, и многие сайты «хостятся» в США и на подконтрольных территориях, пользуются для связи «буржуйскими» каналами, так что оказаться в изоляции очень легко и очень неприятно.

Сложнее давить на кино и видео, но это производство недешевое, и достаточно трудно составить конкуренцию Голливуду с его бюджетами, спецэффектами и понятными последнему алкоголику сюжетами. Достаточно взглянуть на полки видеопроката, прилавки DVD магазинов и телепрограмму, чтобы понять, что эту конкуренцию мы безнадежно проиграли, по крайней мере – количественно.

Мне кажется, что проиграли и качественно. Ведь были же гениальные актеры, неожиданные режиссеры и традиционно неповторимые сценаристы. Почему все «новые» российские фильмы изображают похожих, как близнецы, антисоциальных, небритых, охрипших героев? «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Знаете, почему? Потому, что чем меньше требуется напрягаться при восприятии искусства, тем более широким массам оно доступно. Тем больше народу воспримет предлагаемые стереотипы, как собственный выбор.

Вы никогда не задумывались, почему во всех голливудских боевиках герои так неуклюже пробираются по коридорам, задрав ствол оружия к потолку? Почему они, выбив дверь, останавливаются в проеме и водят этим стволом из стороны в сторону в ожидании, пока противник расстреляет заранее взятый на прицел вход? Почему в этих фильмах все всегда бросают оружие, если их об этом несколько раз попросить? Даже когда глупее ничего не придумаешь? Почему в момент тактического превосходства, когда надо действовать быстро и решительно, герои начинают трепаться о том о сем с противником? Или противники с героями? До тех пор, пока это превосходство не теряют? А?

А вот представьте, что какой-нибудь неразумный подросток взял пистолет и пошел в соседний квартал воевать. Все его знания о тактике уличных боев почерпнуты из фильмов. И вести себя он будет так, как запомнил. Даже если у него хватит ума не бросить пистолет, когда его попросят, то он непременно ввяжется в беседу, а если и это полиции не поможет, то застрянет во взятых на прицелы дверях, оттопырив зад и целясь поочередно во все углы. Воспитательная сила искусства, понимаете...
Сразу всплывает вопрос, а какие же стереотипы создает современное отечественное кино, и по чьему заказу?

Тем не менее возвращаюсь к теме.

Мне глубоко противны глянцевые лыбящиеся тетки с разверстыми слизистыми оболочками. Быть может, я тенденциозен. Но мне хотелось бы, чтобы мой сын ценил в женском теле красоту, а не половые признаки. Такие традиции восприятия бытовали в истории. Я, тем не менее, далек от мысли поддержать тех, кто ратует за запрещение порнографии. Во-первых, такое запрещение поднимает сексуальную преступность, как я уже говорил, во-вторых, у порнографии есть своя, вполне заслуженная ниша, а в-третьих, я не верю, что запрещение может что-то дать. Закон – это не то, что написано, а то, что выполняется. А чтобы что-то исчезло, следует заменить это что-то чем-то другим. Иного варианта просто нет.

Не стоит убеждать меня, что быдлу требуется именно дешевая порнуха. Всякий раз, когда я полагал, что публика глупее меня, мне приходилось раскаиваться. Люди все же умнее и проницательнее, чем, случается, выглядят, собираясь большой группой. Серая толпа состоит из ярких индивидуальностей. Мне приходилось наблюдать формирование у людей вкуса просто в результате предоставления допуска к шедеврам. Быдлом не рождаются, быдлом становятся. Мне страшно задаваться вопросом «Qui prodest?» («Кому это выгодно?») и я для личного спокойствия предположу, что прорехи в российском воспитании нового поколения не старательно нацелены на формирование плебейской морали, а сложились в такую кошмарную дыру просто по закону больших чисел.

Возможно, проблема еще и в том, что фотоискусство не востребовано в нашей стране. Живопись на стенку повесить прилично, а фотографию... Типа как картинку из журнала вырезал. Несолидно. Между тем, только качественная фотопечать может обойтись дороже, чем рукотворный ландшафт из галерейки. С точки зрения рекламы фотоискусство тоже немногого стоит, на готовый кадр рекламу налепить негде, равно как и на полотно Коровина или Врубеля. Наоборот, фотографию в рекламу вставить легко, но для этого ей не обязательно быть шедевром. Политическое же влияние фотоискусства мало, и вкладываться в него политические силы не будут.

Известно, что вложения в науку и культуру окупаются примерно в течение четверти века, но для этого требуется, чтобы инвестор рассчитывал на развитие страны, а не на обогащение и эмиграцию.
Есть и еще одна большая запятая. Как я уже говорил, обнаженность многими воспринимается как синоним эротичности. Тем не менее эротика и обнаженность – категорически разные вещи. Сделать эротичный кадр гораздо труднее, потому что нет в нашей культуре традиций эротической пластики и мимики. Даже школы стриптиза главным образом эксплуатируют позы сексуальной доступности и жестовые маркеры.
Меня удручает сложившаяся ситуация. Особенно потому, что я не вижу путей ее нормализации без вмешательства силы, как минимум, равной по мощности влиянию американской культуры. Ни такой силы, ни заинтересованных деятелей с достаточными возможностями в нашей стране нет. Я отдаю себе отчет, что мои рассуждения не будут разделены теми, от кого зависит культура эротики. Более того, я вообще, как дитя социализма, склонен оставлять свою негосподствующую точку зрения при себе, потому что против ветра не все удобно делать, и потому, что мое собственное благополучие и благополучие моих детей мне милее, чем радость борьбы за благо народа. Однако Игорь Семенович Кон, в нашей короткой переписке, когда я сказал, что меня вполне устроит всеобщая половая безграмотность, поскольку мои дети на общем фоне будут в этой области более чем состоятельны в силу правильного воспитания, ответил, что невозможно отделять будущее моих детей от будущего общества. И потому моя социальная пассивность не идет им на пользу. Мне неприятно было признавать его правоту, и я так и не сделал этого вслух, но мастер все же был прав.

Я не представляю себе, как можно было бы поднять культуру эротики.

Я не могу сказать, что можно было бы сделать для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Я нахожусь в положении бессильно болящего душой за родину Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, который, видя всю мерзость и подлость российского быта, и не зная, как ее исправить, писал едкие обличительные сатиры. Горько мне, горько.

© ...

Много слов...

Зацепился о мысль, что автор предпочитает смотреть на фото сделанные мастером, а не местным фотографом.
А я предпочитаю смотреть вживую. И вживую обычно больше походит на непрофессиональные снимки, а професионалы снимают профессонально, нов жизни мои глаза находятся именно на непрофессиональных ракурсах.

очень много слов....

Горько наверное от того, что по сути эротика и порнография делаются в одном месте... И если это место не посещать, то все нормально. Попробуй сам снять для себя эротические и порнографические фото. Посмотри в чем разница?... Для фотографа или оператора - ни в чем. Точно также как снимать речки или город. Фотограф хорош тогда, когда знает и может представить из того, что есть.
Что касается нравов, то они у всех разные. Хиппи - добрые люди, но нравы...

Меня порадовало начало.

А вообще:
1. Обнаженное тело - это хорошо
2. Красивое обнаженное тело еще лучше. Особенно для смотрящих.
3. Из порнографии рекомендую студию Private. Очень качественно и временами красиво.
4. Секс - это наше всё.
5. Самый сексуальный человек - любимый человек.

Ну, а поскольку общество состоит из людей, то чем больше будет подобных более, чем состоятельных в силу правильного воспитания детей, тем быстрее поменяется общество. Только и всего.

А сетовать на то, что "все плохо" и на дурное влияние Запада... чего сетовать-то? От этого точно ничего не изменится.

Кстати - статью выложил, чтобы вы могли РАСПЕЧАТАТЬ ее и читать с листа, как это сделал я

Выкладывал - для обдумывания. Но если у вас есть конкретные мысли, что делать в этом положении (в частности - как прививать своим детям культуру наготы и при этом не травмировать их психику) - welcome!

Солнц, а ты уверен, что тут надо что-то как-то специально "прививать"?
Может, достаточно просто быть честными и с ними, и с собой? Тогда все само "привьется", имхо.

Хорошо. Давай разберем несколько ситуаций.

1. Ребенок (около 4-5 лет) увидел, как его мама с папой занимаются... ну, еще не любовью, но уже откровенными ласками (предположим, дома, на семейном ложе). Каковы могут быть (в контексте честности) реакции: родителей, ребенка?
2. Все вместе пошли на пляж (в целом - не нудистский). Мама сняла верхнюю часть купальника и стала загорать, дитя играет рядом голеньким. Как себя вести - если на семью недовольно поглядывают окружающие-текстильщики?
3. Ребенок (допустим, уже 7-8 лет) у друзей увидел журнал с эротическими фотографиями, и об этом узнали родители. Их реакция?

---

мне представляется, что полумеры в воспитании тут не помогут. Получается, либо надо в целом быть скорее строгими в отношении наготы (и всячески ограничивать ЛЮБУЮ информацию на эту тему), - либо открытыми натуристами и обсуждать любые темы с ребенком (на доступном ему языке), когда он задает вопросы.

Дар, вот по поводу этого:

нет ли у тебя ссылочки на хорошие фотографии, где показана красота женского тела, именно красота, а не реклама "тела на продажу" ?

Хорошо, давай.
Тока я "за всю Одессу" вещать не буду, буду за себя...

Моя бы реакция была спокойной.
Реакция ребенка - тоже. У него ведь ощущение "чего-то тут не так" возникает исключительно при виде нервничающих родителей.

Да и пусть глядят на здоровье, нэхай завидуют!

А если серьезно, то нарываться на откровенный конфликт противопоставления, на мой взгляд, нужно лишь тем, кто особо в себе не уверен, и изо всех сил хочет доказать (кому?), что прав именно он, а те, кто "поглядывает" - дураки вислоухие и ничего не понимают в колбасных обрезках.

Для обнаженного загорания есть те самые нудистские пляжы, а дитю все равно придетя объяснять, что все люди разные, и взгляды на жизнь у них разные. Какая разница, в каких именно обстоятельствах это объяснять?

Да никакой!
Ну, увидел и увидел... и что?
Будет о чем-то, связанным с увиденным, спрашивать - объясним.

Привет, Дар, хорошая статья, спасибо. Сам довольно давно разделяю эротику и порнографию по принципу вкуса. То что показывают по телевизору, или печатают в журналах, IMHO, в основном порнография. Не являюсь любителем эротического фото, вживую оно таки интереснее , однако могу вспомнить одну фотку, которая меня зацепила. Это фотография актрисы, которая играла Рыжую Соню. На ней обнажённая красавица держится так, как обычно держатся женщины очень хорошо одетые. И то не все. Примерно так, ИМХО, должна держаться царица.

А статью кину в сеть на работе.

Сообщение отредактировал(а) Мохнатый - 21.08.2006 - 08:08

я пробовала фотографироваться....знакомый фотограф выставку делал попросил поработать моделью, впечатления самые разные, во прервых после подобного опыта зауважала девушек для которых это каждодневная работа, ибо это ОЧЕНЬ сложно. Во вторых, надо точно понимать разницу между эротикой , что является искуством и порнографией, что в принцепе тоже искуство, но для избранных...

А я знаю одного фотографа (когда-то он был профессионалом, то есть, кормился с этого дела, правда, наверное, кормился в основном не с не порно или эро, а с фото вообще, но и в жанре эротики он тоже работал). Сейчас он занимается другими делами, а если берёт камеру в руки, то как любитель (то есть, не зарабатывает этим деньги, а тратит их). Но дело не в этом. Просто, когда-то он делал фотосессию с одной девушкой, которая мне знакомая. Именно в эротическом жанре. Само по себе это ни хорошо ни плохо. Мы вместе с ней (и с моей нынешней женой) бывали на нудике... Так что, не в этом дело. Но когда он, напившись (и я с ним вместе тоже пил), начинает рассказывать о своих "моделях", то он несёт такоое... Ну, короче, хам он ещё тот. Морду бить я ему не стал (хотя, может, и следовало бы, но я же и сам тоже хорош был, раз пил вместе с ним), но просто я к тому, что восприятие у него... Ещё то, одним словом. И ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Да и если даже выбить ему все зубы (а он по пьяни-то и не упомнит, где, когда и за что это с ним такое случилось), то восприятие это из него таким образом не выбьешь... И подозреваю я, не у одного него оно такое. Это наш русский менталитет такой. Гнусно-развязно-хамски-ханжеский. Воистину православный, одним словом. До мозга костей. И пьяно-слезливо-слюняво-сопливый.

Так что, девушки! Милые! Соглашаясь на такие "фотосессии", да и просто на отношения (деловые, половые, какие угодно) с некоторыми... Людьми их называть что-то не очень хочется, короче, типами, прикиньте лишний раз, что это за человек, и что будет дальше. Устраивает ли вас, что ваши достоинства будут обсуждать хамоватые юнцы, не стесняясь в выражениях? Может быть, вы всё взвесите и решите, что лично для вас это ничего не значит. Что языками чесать могут кто хотят и как хотят, а сделать с вами что-то значимое для вас - руки коротки. Если так, то хорошо. А если нет? Вон, итальянцы избрали полюбившуюся им Чиччолину в свой парламент. Но у нас - не Италия. Да и Россия - неоднородна. Одно дело - Москва и Питер, другое дело - глубинка...

И, вместе с тем, наверное, не стОит идти на поводу у сложившейся традиции, культуры, в том числе того, что относится к "менталитету" своей собственной нации. Надо как-то уметь находить оптимальные решения. Не "крайние", не "средние" (по типу "золотой середины", которая является оптимальным решением только для линейного случая или линейного приближения задачи), а именно оптимальные на существенно нелинейном поле мнений, отношений и последствий оных.

Но прежде всего следует начинать с себя. И наиболее действенным средством для себя лично мне видится приобщение к ню-культуре. Пусть тот внутренний хам, (или хабалистая ханжа), который (или которая) живёт в каждом из нас, захлебнётся и подавится всем этим делом. Во мне этот хам тоже когда-то жил (как субличность), и даже сейчас иногд норовит поднять голову. А ню - оно дисциплинирует. Прежде всего, внутренне. Это у меня из личного опыта. А чего там когда-то писали какие-то маститые сексологи-психологи, да хоть психиатры... Не факт, что они сами верили в то, что писали. Это могла быть чисто политико-идеологическо-религиозная конъюнктура с целью удержаться в кругу публикуемых и рекомендуемых... К честной медицине, психологии и психиатрии это никакого отношения уже не имеет. С другой стороны, ню-культура - это общение в своей референтной группе, где тебя приемлют, уважают, тебе доверяют, и твоё доверие оправдывают, и всё такое прочее. И тогда мнение окружающих, сколь бы ханжеским и извращённым оно ни было, не имеет силы над нами, ибо нас - рать. А выход на большую сцену, широкий экран, обложки журналов - это уже следующая ступень. И даже не следующая. Это через много-много ступеней ещё. Это удел профи, которые знают, что делают. Им такие вещи объяснять уже не надо.