МОСК
Сейчас об этом никто не помнит. Однако было время, когда эту легенду знали все.
У богини смерти Марёны родился сын Имир. Отцом Имира был Даждьбог. Дедом был бог Сварог, прадедом тоже был Сварог. Родители посвятили Имира в тайну двойного бессмертия. Бессмертия души и бессмертия тела. Хотя это всего лишь аллегория, потому что душа бессмертна изначально. Легенда всего лишь хочет сказать, что Имир помнил прошлые перерождения своей души. Жил Имир в саду Ирийского рая, но ушел оттуда в Явный мир, чтобы узнать радости и беды преходящей жизни.
Так как Имир пришел из мира богов, его звали Бог Имир или просто Богумир. Богумир очень хотел передать людям сокровенные знания, которые он имел. Поэтому он основал в Семиречье, недалеко от Астгарда, духовную академию Аркаим. И обучал там волхвов разным премудростям. Семиречье, это ныне южный Урал, Казахстан и Омская область.
Богумир учил, что самое важное в жизни – жизнь духовная. А в духовной жизни самое важное – это молитва. Молитва – это обращение к небесам. И в этом обращении к небесам самое главное – не просить, и не умалять, а славить. И Имир учил таким молитвам-гимнам народ Семиречья. И поэтому народ Семиречья, дабы приметить отличие своей духовной жизни от иных ариев, стали называть себя славянами. То есть те, кто славит, а не просит. Так и родилось это слово, «славяне». Для наших предков принадлежность к вере была наиглавнейшей в определении народности. Слово «славяне» произошло от слова «слава». Славянин – это тот, кто читает молитву: «Слава Тебе Господи!». Но только наши горе-историки изо всех сил не хотят замечать этот корень «слава» в слове «славяне».
Жену Богумира звали Славуния. И у них было пятеро детей. Богумир дал своим детям имена не сразу. Пока дети росли, Богумир наблюдал за ними, и по их склонностям давал имена. Старший сын часто пропадал, бывал наедине с собой, любил гулять по ночам, смотреть на звезды, ходить босиком по снегу, его назвали Сев. Старшая дочь любила бывать в лесу, ее назвали Древа. Средняя дочь любила гулять на открытых просторах, ее назвали Полева. Младшая дочь любила сидеть рядом с отцом и наблюдать, что он делает. Иногда повторяла за отцом действия. Что он сделает, она тут же повторяет. Что он скажет, она тут же эхом отзывается. И отец, находясь в делах либо в размышлении, ей часто говорил:
– Сядь справа,.. – а люди, не вняв сути услышанного, повторяли: «Встань, Справа. Пойдем, Справа». Так и появилось для неё имя: Справа.
А младший сын был самым светленьким, и с очень добрым сердцем, поэтому его назвали Рус.
Когда дети повзрослели, Богумир задумался об их будущем. И был в некотором противоречии. Ходил в раздумьях. И вот, наконец, чтобы разрешить свою проблему, Богумир уединился в далеком нехоженом поле, где стоял звенящий дуб. Разжег костер, совершил пожертвование богам и сел в молчании.
В сумерках к нему подъехали три всадника и спросили:
– Что ищешь?
– Женихов для своих дочерей.
– А мы ищем невест.
И Богумир поехал с женихами обратно. Вернувшись, тут же совершили венчание. И на утро женихи уехали. И были эти женихи богами. Бог Начала, Бог Порядка, Бог Окончания.
Пять лет женихи не появлялись. А дочери были им верны и соблюдали целомудрие. На пятый год Богумир вновь поехал на нехоженое поле к звенящему дубу. Совершил пожертвование и сел в молчании.
В сумерках к нему подъехали три всадника и спросили:
– Что ищешь?
– Ищу своих зятьев.
– А мы ищем своих жен.
И Богумир с всадниками поехал обратно. Вернувшись, тут же устроили брачный праздник. А на утро всадники вновь уехали. И так повторялось каждые пять лет, пока не надоело.
Богумир был бессмертен. И захотел он сделать бессмертными всех людей. И приступил он к воплощению этого своего великого замысла. И прежде всего он начал со своих детей. Собрал он всю свою семью, и поднялись они на самую высокую гору Ямантау. Там был глубокий грот с пещерой, в которую не проникал свет. Дети Богумира зашли в эту пещеру и оставались там 50 дней, питаясь одним воздухом. И все это время они пели гимны богам. К концу срока у каждого появилось сияние вокруг головы, и они могли свободно видеть друг друга.
Богумир со Славунией приготовили из молока и меда нектар Абриту, нектар бессмертия. На пятидесятый день, когда дети вышли из грота, каждый варился в котле с нектаром. И каждый пил нектар столько, сколько хотел. Ежедневно в следующие 10 дней повторяли то же самое. Каждый день варились в котле, пели гимны и питались только нектаром и воздухом.
После этого вернулись домой. Славуния дала своим детям, каждому, яблоневое семечко. И каждый посадил свое семечко там, где чаще всего любил бывать. Из семечек выросли молодильные яблони. Омолаживающим эффектом обладали только яблоки со своей личной яблони. Дети должны были есть эти яблоки, и вечно сохранять обет безбрачия.
Богумиру пришло великое прозрение. Он осознал, что любой Бог – это живая душа, которая подобна душе любого человека. И что Богом душа становятся постольку, поскольку оказывается в мире Прави. И поэтому наибольшего почитания заслуживают не только боги, и не столько сами боги, сколько именно мир Прави, который и делает их богами. И поэтому славить нужно не только богов, и не столько самих богов, сколько именно Правь. Правь – это Наивысший Абсолют. Изначальная Единая Непознаваемая Сущность. Про Абсолют ничего определенного нельзя сказать, что это или кто это, душа это или не душа, разум это или не разум, бог это или не бог, никакого вида, никакого имени он не имеет, и никакого образа он тоже не имеет, пустое пространство. Просто Абсолют. И у каждой души связь с этим Абсолютом самая непосредственная. Достаточно просто позвать: «Господи», – и Он отзовётся. Можно проверить, попросить выполнить желание. И поэтому Богумир стал учить, что любой Бог – это всего лишь одна из ипостасей Абсолюта. И поэтому Правь – превосходит даже самого Всевышнего Бога, хоть Сварога, хоть Рамхата, хоть Творца. Люди же, которые вняли учению Богумира, и славили Правь превыше всего, стали называть себя православные. В отличие от других славян. Так и родилось это слово «православный». Слово «православие» произошло от слов «правь» и «слава». Православный – это тот, кто читает молитву: «Прави слава!» Однако, наши горе-историки и этого тоже совсем не хотят замечать, или намеренно стыдливо умалчивают об этом.
Люди в Семиречье нарождались все больше и больше. Места стало не хватать. Тогда Богумир вышел в Полдень, дунул в Золотой Рог, провел Кнутом по небу и сказал:
– Святая Земля, расступись и растянись вширь.
И сразу моря отошли, и образовалось вокруг много суши. И поехали во все концы странники изведать, где есть лучшие места.
Вернулся странник с Ночи и сказал, что там круглый год лютуют морозы.
Вернулся странник с Востока, и сказал, что там скалистые горы.
Вернулся странник с Полудня и сказал, что там раскинулась солнечная земля Инь. И все там желтое, как солнце: и земля, и люди, и растения, и звери. А за землей Инь вознеслись до неба джунгли, и называются эти джунгли землей Инд. И растет в этих джунглях все само собой как в раю, и земля там богатая и плодородная, и люди там черные, и почитают ариев как богов и готовы ариям во всем служить.
Вернулся странник с Запада и сказал, что там прекрасный зеленый край, с полями и лесами, с реками и холмами.
И тогда Сев, старший сын, повел часть народа на запад. И те, кто с ним пошли, стали называть себя северяне.
Затем повела на запад людей Древа. И те, кто с ней пошли, стали называть себя древляне.
Затем повела на запад людей Полева. И те, кто с ней пошли, стали называть себя поляне.
Те, кто собрался идти с младшей дочерью Справой, стали называли себя правичи. Но Справа захотела еще некоторое время побыть с отцом, поэтому ее народ пошел на запад сам.
Рус же, младший сын, не пошел на Запад и остался в Семиречье.
Когда Богумиру минуло 700 лет, он решил, что пора стать наставником не только для простых смертных, но и для богов.
Немало свершил я блистательных дел,
Служить всей Вселенной – вот мой удел.
Искусства и знанья живительный свет
Зажег для людей, а Богам еще нет.
И он начал воздвигать престол до самого неба, чтобы оттуда учить богов. Чтобы научить их скромности, что не следует превозносить себя выше Прави. Помогал Богумиру дракончик Ладон. Ладону же не нравилось, что дочка Справа все время вертелась около отца и мешала работать. И поэтому он начал при ее появлениях саботировать: все время как бы нечаянно на нее натыкался и останавливался.
Справа решила, что настало время отправляться на запад, к своему народу. И двинулась в путь. А пока она ехала, думала.
«И чем я отличаюсь от других людей? Такая же женщина, как и все. От княжны у меня только одежда да амулет отца, и все. Снять амулет, так меня никто и не узнает. Баба она и есть баба. И почему мне кто-то должен поклоняться, как богине, только лишь из-за каких-то вещей и деревяшечек. Никому это не нужно».
Княжна остановилась. Развернула свою свиту назад.
– Дальше я поеду одна, – объяснила она. И, распрощавшись, отослала всех обратно в Семиречье. А сама, проявив великое своеволие, сняла амулет, и повесила его на ветку сосны. Сама же, переодевшись по-простому, двинулась к своим правичам, как самая обыкновенная женщина.
Богумир воздвиг престол до самого неба и попытался учить богов. Но некоторым богам это учение не понравилось. И тогда они разрушили престол. Увели голубого дракона Ладона. А на Богумира натравили Кащея. Богумир был вынужден скрыться на иньской стороне.
После Богумира родоначальником Семиречья стал его сын Рус.
После этого много славянских племен переселилось из-за Урала на запад. И там, на западе, славяне расселялись на большом пространстве. Кроме славян в европе укоренились и другие народности белых людей. Из семиречья в европу ходили волхвы. Волхвы были народными учителями. Они доносили до народов те учения, которые усвоили в Аркаиме. Во втором веке венеды вняли учению о прославлении богов и переопределили сами себя в славян. А до этого они называли себя венедами – ведомые ведами. Пересамоопределение в славяне было признаком того, что народ признает влияние волхвов, и также это было знаком хорошего образования.
В третьем веке волхвы стали посвящать славянские народы в более глубокое учение о прославлении Прави. И те народы, которые вняли этому учению, вслед за народом семиречья, стали называть себя православные. Православными стали не все славяне, а только восточные, из-за того, что зона влияния волхвов век от века становилась все меньше и меньше.
Народы европы все больше и больше воевали друг с другом и это становилось все большей и большей проблемой. Тогда в четвертом веке волхвы придумали способ уменьшить вражду между людьми. Они стали учить: называйте себя везде общим именем. Не говорите: я гот, я славян, я римлян. Говорите: мы раса. А раса обозначает всех белых людей. И означало это: «я за мир», – заведомо дружественный принцип. Если бы в наше время, например, так было, то следовало бы говорить просто: я землянин. И люди, которые внимали учению волхвов, стали называть себя – раса. Таким образом и появились руские. Рускими самоопределились те славянские народы, которые в четвертом веке сохранили культуру учиться у волхвов. Но, поскольку для наших предков вера была наиглавнейшим знаком в определении народности, то, когда наши предки о себе говорили: «мы руские», – то про себя или вслух непременно добавляли «мы православные». Вот таким образом, через волхвов, получилось, что в начале нашей эры территориально Рáсия обозначилась границами влияния духовной академии Аркаима. Хотя по своему смыслу это слово изначально должно было обозначать всю территорию, где расселялись белые люди. А наши горе-историки все так же упорно не хотят этого понимать.
Шли времена. Шло время. И ушло время.
Появился на земле великий Бус. Эпоху его жизни назвали Бусово время. И Бусово время тоже прошло.
У руского князя Святояра родился сын. Голова младенца была чуть больше обычного. Значит, ребенок будет умным, – решили родители, и дали ему имя Моск.
Ребенок оказался действительно умным. Это признавали все. Когда Моск вырос, он, как и все князья, занимался ратным делом. И если, когда приходилось руским дружинам объединяться и вести войну, то старшим князем всегда выбирали Моска.
Однако, не смотря на то, что среди всех славян князь Моск считался первым, сам Моск собственного престола на Руси не имел. Потому что вятичи, его родной народ, не имели своей земли, скитались, и не имели городищ. Вятичи скитались в поисках земли. Искали, но пока не находили. Не находили именно той земли, про которую могли бы смело сказать, это наша родная земля. Было раз время, основались они на берегу Дуная. Да прогнали их оттуда римляне, объединившись с местными германами. Пришлось вятичам от Дуная отойти. Двинулись вятичи обратно на восток. И вышли к речке Ока. Высокие лесистые холмы. Прохладная чистая вода. Непуганые звери. Тишина. Спокойно. Впереди кривичи, позади поляне, справа северяне, слева древляне. Все соседи свои, родные, руские славяне. И тогда вятичи на вече решили:
– Здесь быть нашей земле. Рассеиваемся и пускаем корни.
Главное дело было сделано, земля была найдена. Оставалось только найти место для установления града. Моск, оставив свою дружину стоять лагерем, и взяв с собой всего лишь стременного, поплыл вверх по северному притоку Оки – Рузе. Посмотреть места. Присмотреть место для престольного града. Долина реки была широкой, заболоченной, со множеством островов и заводей. Далекие придольные берега пестрели разнотравьем, иногда виднелся лес. По мере того, как изыскатели продвигались все дальше и дальше на север, на берега все чаще и чаще стал выходить лес. Иногда русло проходило между близкими холмами, и тогда можно было всухую выходить на берег, взбираться на гору и рассматривать места, одновременно наслаждаясь волшебностью и трогательной мягкостью зелёно-разноцветного мира. Поскольку плыли без проводника, часто плутали в болотах в поисках основного русла.
В одном месте река так широко разлилáсь, что русло было найти почти невозможно. Некоторые острова были покрыты лесом. Это сбивало понимание карты, запутывало. Не позволяло понять, в каком направлении может быть главное русло. Чтобы отыскать русло, князь прижимал челнок к левому берегу, стараясь не пропустить ни одного заливчика. Но, в итоге, к вечеру приплыли к тому же месту, где были утром. На одном из островов приметили хижину, и, так как было уже поздно, решили остановиться и заночевать в этой хижине. А заодно и узнать, вдруг, если там кто будет, направление реки.
В хижине жил пустынник. Его звали Букала. Он сказал, что к нему нередко заходят сбившиеся с пути странники. Пообещал помочь.
Наутро Букала поплыл вместе с воинами показывать русло, привязав свою лодку к челноку.
Князь был задумчив и молчалив.
– О чем задумался, князь? – спросил стремянной.
– Сон мне приснился сегодня ночью...
Что будто нашли мы наконец-то нужное направление, плывем, плывем, а само русло все куда-то исчезает. И, наконец, догадались, что русло под землю уходит. Нырять надо. А нырять очень далеко. Без воздуха – никак. И тогда я взял ковш, перевернул его, опустил в воду. В ковше воздух удержал. И нырнул. И поплыл. Когда нужно было вдохнуть, я выпускал из ковша воздух в рот. И плыл дальше. Но воздуха все равно не хватило. Кончился воздух. Я бросил ковш и поплыл. Воздуха не хватало. Я поплыл очень быстро. Было очень тяжело терпеть. Когда вынырнул, то оказался в Кащеевом царстве. И там увидел Дракона. И было у него три головы. Красная, белая и голубая. И одна голова, красная, увидела меня. И сразу в мою сторону полетел огонь. Я нырнул. И подумал: а что этому дракону за дело, мешать моему делу? Но делать было нечего. И у меня был меч. И меч был волшебный. Меч был с волшебным звоном. Вынул я меч, вынырнул и провел ногтем по лезвию меча. Меч зазвенел, и все вокруг наполнилось мягкой мелодией. И весь дракон прислушался. А красная голова прикрыла глаза от удовольствия. Я двинулся к дракону. Тогда на меня посмотрела другая голова, небесного цвета. И, увидев ее взгляд, я остолбенел. И стоял. И не мог пошевелиться. Тело не слушалось моих приказов. И тогда я понял, что уже никогда не сойду с этого места, и меня охватило глубокое отчаяние. И попрощался я со своим телом. И раздвоился. И вышла из меня моя тень. И эта тень превратилась в Василису Премудрую. Василиса Премудрая прикоснулась ко мне неподвижному. И я сдвинулся с места. Я протянул Василисе руку. А она под взглядом дракона вдруг уменьшилась и превратилась в лягушку. Лягушка прыгнула ко мне на ладонь. А на голове у лягушки – корона. И эту царевну-лягушку я положил в свое сердце. И двинулся я на дракона. Небесная голова хоть и стреляла в меня глазами, но теперь остановить меня не могла. А красная голова слушала мелодию. У меча было четыре грани. И на каждой грани своя мелодия. И я по очереди менял мелодию. То с одной стороны, то с другой, то с третьей, то с четвертой. Наконец, я приблизился к дракону. А у дракона тело было как бы треугольное. И спереди у него было семь ног. И слева у него тоже было семь ног. И справа у него тоже было семь ног. А кожа у него была не кожа, а огонь. Все время горит. И горит разноцветным пламенем. А хвост, как огненная дорога, за горизонт убегает. А главная голова, что посередине, – белая. Белый огонь. А на макушке у нее камень – прозрачный алмаз. Алмазный мозг, значит, – подумал я. И невозможно эту голову победить. Что я не задумаю, что я не сделаю, она тут же наперед все мои мысли в алмазе отражает. И не хватает мне ни скорости мысли, ни силы мысли. И вспомнил я, как один волхв мне в детстве говорил: «есть только один способ обрести алмазный ум – скопировать». И я сильно представил себя точно таким же драконом, с алмазом в голове. И тут же вдруг я оказался внутри этого дракона. Точнее, я сам стал тем самым драконом. И стоял на том месте, где был дракон. И было у меня три головы, и хвост. А Моска князя, стоящего перед драконом, не стало, исчез... Вот такой сон...
Долго плыли молча...
– Ну, что скажешь? Мудрец... Что сей сон значит?..
– На месте сём сожиждется град превелик. И распространится царствие твое треугольное, и в нем умножатся разных орд люди. Разные цвета дракона – суть люди со всех стран света. Треугольное – подобно треугольному плану земли. Хвост за горизонтом – много ненужной брошенной земли. Поможет тебе в сем горячем деле твоя добрая, великая душа. И будут трудности. И эти трудности убьют тебя. Но воскреснешь ты. И воскресит тебя любовь. Воскреснешь и станешь вновь энергичным и решительным. И будет сей град нерушим вовеки. И назовут град твоим именем. А тебя самого забудут...
Долго плыли молча.
– Ну, вот и русло. Еще пару верст и будет Яуза, приток с ночи. А Руза повернет на вечер. Там на горке будут видны дома. Под горой пристань. Там меня и высадишь. Дальше по Рузе болот будет все меньше, а берега выше. В истоках древляне живут.
– А село около Яузы большое?
– На горке домов десять. И в лесу еще много.
– Это кривичи?
– Да. Только они не любят, если их так называют. Так-то они правичи.
– Правичи?.. Да. Я об этом слышал... А почему их называют кривичи?
– Почему правичи – кривичи?
– Да.
– Жил лет тысяч десять назад великий князь Богумир. Родитель всех славян. У Богумира были три дочери. Древа, Полева и Скрива. Ой. То есть не Скрива, а Справа. От Древы пошли древляне. От Полевы пошли поляне. А от Справы пошли правичи...
– И это я тоже слышал.
– Ну, так вот. Однако Справа, рассказывают, оказалась самозванкой. Не настоящей. Вот народ ее и переокрестил. Коли она не настоящая, значит и не Справа, а вроде как Скрива. Так ее называть и стали. А там и до соседей слух донесся. Древляне – народ веселый. Знать, говорят, правичи не правичи, а кривичи, коль родоначальница – крива. Вот их в шутку и стали звать кривичи. Сначала шутили, а потом и укоренилось.
– А как узнали, что княжна самозванка?
– А бог его знает как... Это ж когда было то... Но, я вам вот что скажу. Люди ведь смотрят, видят, чувствуют... К тому же, сказывают, умерла она быстро. Как обычный человек. А князь Богумир был богом. Бессмертным значит. Сказывают, его голова до сих пор еще где-то жива, говорить даже может. И сыновья его и дочери очень долго жили. Люди ведь как лучинки, загорелись и погасли. А Имрины дети как лампадки, горят и горят. Правда и они умерли. Но жили очень долго. Как настоящие боги. А княжна Справа младшей была. Вот и странно, что умерла быстро. Вот и решили, что, может быть, и не княжна она вовсе. Не настоящая, не родная дочка Богумира.
– Да. Странно... Стало быть, вернее то, что не родная. А как вообще определить родная или не родная?.. Это ведь только родители могут знать.
– В легенде говорится, что у всех Имиринов сварожья метка была на лице. Точно посередине лба. И у Справы тоже такая метка была. Верный признак.
– Да?.. Тогда почему же быстро умерла?.. Непонятно... Может быть, случайно?..
– А что такое сварожья метка? – спросил стременной.
– Вот, Витек, посмотри, у меня на руке... Родовая отметина... Признак прямой линии династии Сварга.
– А вот и Яуза. А вон и селение.
– А как село зовется?
– Шивы.
– В честь последнего бога?
– Да... Место здесь особенное. Часто здесь этого бога видели. Любит он эти места. Некоторые его встречали... Сказки-небылицы разные рассказывают. Понравился людям этот бог. Вот его именем село и назвали.
– Смотри-ка, Вить! Как тебе это место?
– Издали нормально. Надо бы еще с близи посмотреть.
– Плоты, лодки. Берег сухой,.. долгий. Удобно чалиться...
Вышли на берег. Распрощались с Букалой. Огляделись.
– Ну что, Вить, как?..
– Хорошее место.
– И этот сон... Слушай, Вить, ты здесь что чувствуешь?
– Не знаю, князь. Как будто что-то замирает. Как на заре перед боем.
– Вот... Необычное это место... Пойдем, к домам сходим, с людьми поговорим. Может быть, еще что интересное узнаем. Потом в лес сходим... А давай-ка наперед подойдем вон к тому домику, что на утреннем склоне, и весь в садах. Он еще с воды нам приглянулся.
Вошли в сад. Громко звенели птицы. Дом был наполовину в земле, наполовину деревянный... В груди что-то стукнуло... Подошли к крыльцу. На крыльцо вышла женщина. Невысокого роста. Стройной осанкой. Неопределенного возраста. С симпатичным смуглым лицом и веселым взглядом. Князь уже видел раньше эту женщину,.. но никак не мог припомнить, когда и где.
Князь и женщина смотрели друг на друга. Женщина просто улыбалась, а князь напряженно вспоминал...
– ...Ты князь? – наконец промолвила женщина. Птицы слегка притихли, прислушиваясь к далекому отголоску колокольчика в голосе женщины, и, теперь уже подхватив мелодию прозвучавшего вопроса, вновь зазвенели-затыкнязкали.
...Князь проглотил язык.
– Верно, князь, – отозвался наконец-то стременной.
– Голова большая. Видать, ты – Моск?
– Да, Моск, – опять ответил стременной.
– Да. Моск... – справился с собой Князь, и наконец-то спокойно спросил, – А тебя, матушка, как зовут?
– Меня зовут Права.
– Не та ли Права, что дочка Имира?
Женщина рассмеялась. Подхватили смех и птицы.
– Нет, князь, дочка князя Богумира давным-давно уже умерла. У нас, у правичей многих женщин так зовут.
– Вот же у тебя сварожья метка на щеке. Как же ты говоришь, что ты не княжна?
– У всех детей Богумира метка на лбу была, и у княжны Справы тоже метка на лбу была. Спроси у любого, кто-угодно подтвердит. А у меня, видишь вот, всего лишь на щеке... Мы все – сварожичьи потомки. Но только далекие.
– И правда. Всего лишь на щеке, справа...
Князь замолчал... Молчали все... Стременной сел на завалинку. Сидел и глядел на Рузу... Права оперлась о крыльцо... смотрела вдаль.
– Ну что, князь... Хочешь что-то еще спросить?..
– А как ваше селение называется?
– Шивы!.. – встрял весело стременной.
– Да. Шивы... – ответила Права.
Князь понял, что перед ним самая настоящая княжна. Либо сама Справа, либо какая-то прадочка ее. Понял потому, что сердцу своему доверял больше, чем словам и приметам. А сердце у него гремело, как сводная славянская конница. И тогда он спросил,.. не для себя спросил, а просто так, для того, чтобы доказать Праве, что она – настоящая княжна.
– А скажи, Права, что тебе сегодня приснилось?..
– Приснилось мне, князь, как ты придешь сегодня и будешь уговаривать меня стать твоей женой...
Все сходилось... Несомненно, Права была самой настоящей княжной. Вещий сон – это была одна из чудесных способностей детей Богумира... Князь постоял. Подошел к крыльцу. Встал ногой на вторую ступень.
– Здесь я построю великий вольный город. В нем каждый камушек наполню я любовью. Он с каждым веком будет все вольней и краше. Он руским будет, он славянским будет. В нем вся Русứя, как на ладони, отражаться будет. Весь мир пусть очарует этот город.
– Прекрасные слова и мысль твоя прекрасна. Я всей душой и сердцем поддержу твое творенье. Пусть будет город для всего славянского народа. Пусть каждому он сердце согревает.
– Премудрая прекрасная Богиня! Прошу тебя я, стань моей княгиней! Родишь ты сына. Ему не будет равных. Объединит он под своим началом всю землю русскую и весь славянский мир. Не будет больше на Руси ни крови, ни сражений. Враги исчезнут, как не было словно. И все цари-потомки, что от него пойдут династией великой, как метку сердца передавать священно будут раденье о народе...
– Нет, князь... Я обычная крестьянка. Таких, как я, крестьянок кругом много. Негоже мне садиться на престолы. Что скажут обо мне другие бабы? «Смотри-ка. Взгромоздилась на княженье». Я не предам своих родных подружек. Мы вместе с ними изнывали в жатве. Растили хлеб, и вместе убирали. Мы собираемся, когда прядём и ткачим. Стирая, тоже сходимся на речке. И в лес сходить за шишками, грибами иль ягодами. Князь... Прости. Но я обычная крестьянка...
Князь отступил.
– Пойдем, Витек. Здесь... будет град Великий... Что у тебя? Росинка на глазах? Крепись. Ведь ты же руский воин!
– Я эллин,..
– то неважно.
Моск создал город. И назвали этот город – Москов-град. Всякий, кто прибывал в этот город, чувствовал необычную мистическую доброту этого города и затем ни за что не хотел из этого города уезжать. Вот так народ стекался, Москва росла.
Великие князья часто устраивали в Москве встречи. И как-то князь Долгорукий, который отличался не только длинными крепкими руками, но и способностью смотреть далеко в будущее, спросил:
– А покажите-ка мне летопись Москвы.
– Так ведь ее нет.
– Как нет? Полтысячи лет городу, а летописи нет!?
– А зачем?.. И так все и всё о Москве знают...
– Летопись завести! И всё, что кто помнит о прошлом города, – записать!
Летопись города вести начали, да только вот биографию не вставили. Вот и празднуют до сих пор не основание Москвы, а всего лишь основание ее летописи.
Времена идут. Люди умирают. Даже бессмертные души, и те куда-то исчезают.
А энергия любви, вспыхнувшая давным-давно на Швивом спуске, до сих пор жива и наполняет Москву.
В будущем, недалеко от Москвы будет создана Духовная Академия, подобная тому Аркаиму, который в древности создал князь Богумир. Только не будет эта Академия такой же кольцевой, как в Семиречье. Внешне городок будет выглядеть иначе, а суть будет та же. На одной из стен будущей Духовной Академии будет высечено имя Малла. В городке будут вспоминать древний Астгард, и, по аналогии, близ стоящую Москву тоже будут иногда называть Новым Астгардом. Точно так же, как тогда, в древности, Астгард иногда называли Москвой Беловодья.
Литература для справки: А.И.Асов. Книга Велеса
Сообщение отредактировал(а) Budda - 30.03.2016 - 12:03
Истина, Духовность, Вечность [ 1й вопрос при осмыслении жизни: Куда ]
Психологос
Правила
Портал
Помощь
Поиск
Участники
Отзывы
Календарь
Журналы
Страницы:
(10) 1 2 [3] 4 5 ... последняя » все