Стихотворения, которые вам нравятся

[Тигренок]

Я выйду из леса. Я стану как вы,
точнее, прикинусь таким,
лишь на ночь снимая парик с головы,
с лица опротивевший грим.

На двух, чтобы не отличаться от вас,
я буду ходить, семеня,
и только огонь непогашенных глаз
нет-нет, да и выдаст меня.

Заплачет ребенок в ночной тишине
и мать не поймет от чего;
бедняжка, она обратится ко мне,
чтоб я успокоил его.

И я колыбельную песню спою,
и он, как убитый, уснет,
обняв по-звериному морду мою
и в теплый уткнувшись живот.

Феликс Чечик

[Тигренок]

Выпит до капельки, выжат, пуст,
И на судьбе распят.
Серый волчок унесёт под куст,
Скажет, расслабься брат.
Скажет, зла не держи на людей,
Пойманных сетью снов.
Скажет, не надо больше идей
И непонятных слов.
Ляг, отдохни, помолчи со мной,
Поговорим потом.
Выдохнешь хрипло: хочу домой.
- Это и есть твой дом.

Карапетьян Рустам

[Bybonchik]

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.

Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

[Тигренок]

Я отныне, навеки и присно дышу тобой.
Закрываю молитвослов и встаю с колен.
Здесь высокий берег держит ногой прибой,
моя хижина лепится боком к твоей скале.

Иногда в рукаве пролива ползет паром,
словно нить сквозь четки, время продето в дни.
Я живу в твоем нутре, под твоим ребром,
я прожилками кварца впаяна в твой гранит.

Иногда приходят люди с большой земли,
принося с собою мысли и голоса.
Я смотрю на них, но так как не помню лиц,
не могу им даже этого рассказать.

Раньше я их лечила, в расселинах диких скал
собирала целебные травы и горький мед,
только ты меня надолго не отпускал,
ты привык, что кто-то в недрах твоих живет.

Эти люди уходили путем огня,
эти люди расплатились со мной войной.
Ты своим утесом молча скрывал меня
от вселенной, разрушавшейся за стеной.

А когда пришла блаженная пустота,
испарились даже отзвуки их шагов,
я несла тебе дары на алтарь листа
и пила твое рассветное молоко.

Сохрани и помилуй, Боже, единых нас.
Даруй нам и теплых зим, и спокойных лет.
Здесь высокий берег, море и тишина.
Моя хижина лепится боком к твоей скале.

Кот Басе

[Тигренок]

Кажется, одно (или два) стихотворения я уже помещала сюда, года три назад.
Но вот эти последние несколько дней букально выносят мне мозг. И сердце.

***

Спите с теми, кто снится. Целуйте, закрыв глаза.
Почаще меняйте лица, страницы и адреса.

По лестнице - прямо в Небо. Под песни колоколов, насвистывая нелепо, пиная болиголов,
отстукивая по вене, вселенную волоча, отталкивая ступени из желтого кирпича -
несите на небо звезды. Танцуйте на берегу.
Бросайте дома и гнёзда, потерянную серьгу, утраченную невинность, почти завершенный стих...

Спите. С теми. Кто снится.
Вы сами - один из них.

***

Так пусто
без твоего плеча и глаз, меняющих цвет.
Сражаться бы за тебя на мечах, только меча — нет.
Не с кем драться и побеждать — некого победить.
Километры. Они лежат. Лежачих нельзя бить.

Тебя я знаю уже давно, не зная тебя и дня.
И все слова прозвучали, но звучали не для меня.
А взгляды, резкие, как гаррота, пойманы в основном
по снам и фото. Я для чего-то
стану твоим сном.

На остановке поют ветра: «Иди! Уходи! Вставай!»,
туманы до десяти утра. В измороси трамвай,
и город, североглаз и твёрд, стоит, травинку жуя,
но, знаешь, — он тебя очень ждёт.
И в нём тебя жду я.

***

У нас с тобой обязательно будет Лето.
Настоящее лето, теплое, как рука.
Знаю, что счастье - сиреневые билеты.
Все силуэты уходят на берег Леты,
эти снега - превращаются в облака.

У нас обязательно будет большое Море.
Такое большое, - только оно кругом.

Будет много историй. Они в миноре,
мажоре, соре, сорри, задоре, вздоре,
разговоре, с волнами, чайками и песком.

И Северное сияние. И рассветы.
И радуга - среди загорелой тьмы.

Знаешь, я просто верю.
Я верю в это.
Верю не как в примету, - а словно Свету.

Верю, что верю.

И верю, что будем Мы.

© Андрей Кузнецов, он же Sir Archet

[Тигренок]

Не хочу никого оскорбить. Просто этот стих меня поразил. Кстати, найден в ФБ-хронике православного священника.

И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.

И Он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: «Ты уж не сочти Меня нытиком,
Но Я устал, понимаешь, устал ужасно.

Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп...

Ну что такое, ей-Богу, разнылся сдуру.
Что ж Я несу какою-то ерунду?!
...Я просто... не понимаю, за что Я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?

О чем Я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель - вышел в поле,
Да не заметил сослепу - там асфальт.

И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший Мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз - любить людей?"

Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я Его гладила по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,

Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И Ты один - по колено в своей любви.

(с) reine de chaos

[Тигренок]

До слёз. Моё-моё.

если пусто в душе — значит время сменить маршрут.
запиши в голове разборчиво, без чернил:
если любят тебя — обязательно подождут,
если счастье придет — значит ты его заслужил.

сколько не было б лет — душою будь молодым,
и не думай когда и где будет твой финал.
не любя́щих тебя — спокойно отдай другим.
отраженье ищи в душе, а не у зеркал.

если дом опустел — не бойся покинуть дом.
если город не тот — решайся и двигай прочь!
если ленишься ты — все дастся с трудом,
и никто и ничем не сможет тебе помочь.

если враг у тебя — врагу пожелай добра.
к каждой мелочи в жизни всегда будь открыт и рад.
если просят уйти — то значит тебе пора,
и не смей никогда с укором смотреть назад.

и не бойся искать — такие своё найдут!
и не бойся терять на это ни лет, ни сил!
если любят тебя — обязательно подождут,
если счастье придет — то ты его заслужил.

Ах Астахова
(Ирина Астахова)

[Тигренок]

а потом побеждают, как водится, наши. всё.
кто заблудится, будет спокоен, прощен, спасён,
в колыбельных руках у сосны или бузины
будет видеть ночами чудные, смешные сны.

побеждают - сурепка, крапива, рябина, мох,
черноплодный привязчивый сок (руки мой-не-мой),
подорожник, ромашка, и пижма, и лебеда:
мы уйдем, а они-то останутся навсегда.

мы уйдем, а они продолжают хранить тепло:
куст сирени, ракитник, малина, болиголов.
кто заблудится - встретим подлеском, тропой, водой,
пятипалою лапой кленовой тебе в ладонь.

не отпустит вьюнка осторожный и цепкий хват,
ибо время - трава, и живое - одна трава,
прошепчи в тростники потаенный последний слух,
полежи тут, пока прорастает герань и лук.

будет радио тихо шуршать, посылать в эфир
шелест тополя, яблочный запах, цветущий мирт.
всем поймавшим волну: мы не слышим, мы видим сны
там, где ива, мышиный горошек, кипрей и сныть.

©wolfox

[Тигренок]

Счастливые люди не думают матом,
Закутавшись в пледе бессильно измятом,
Не лечатся виски, не спят с телефоном,
Не тянутся к риску, не курят с балкона,

Не дышат устало чужим никотином,
Не спят с кем попало, не пьют аспирина,
Не льют мимо чашки, чтоб выпить таблеток,
Не ходят в рубашке в измятую клетку,

Не рвут фотографий, не ищут патрона,
Не плачут ночами до хрипа и стона,
Не пишут «ответь мне», не верят, как дети.
Счастливые люди – их нет в Интернете.

© Валерия Яковенко

[Тигренок]

- Человек человеку бред, темнота и ад, -
он сказал, - оглянись вокруг, если мне не веришь.
- Нет, - кричу, - человек человеку - сад!
Человек человеку кит, океан и берег!

Человек человеку лето и тёплый дождь,
посмотри, как сверкает солнце в глазах и в сердце!..
- То блестят ножи – человек человеку нож,
и удар под ребро от рождения и до смерти.

Человек человеку рана, дыра и вой,
это волк в настоящем и будущем воплощеньи.
Волк не может без стаи – покинувший стаю волк –
это бомж, это тень, он никто никому - кочевник.

Мы всего лишь осколки времени, пыль, стекло.
Мы разбитые зеркала и маршрут короткий.
- Нет, - кричу, - мы друг другу движенье, полёт, крыло!
И плечо, и надёжный плот, и весло, и лодка!..

Даже если вот так – на грани и через боль,
даже если ушёл на дно, где темно и немо -
всё равно, навсегда – человек человеку – Бог.
Через смерть, через ад – человек человеку – небо.

Мария Махова

[Белкус]

Борис Слуцкий.

Старуха старику
кричит по телефону.
Про что она кричит?
Она кричит про то,
чтоб он не смел гулять,
ну, разве по балкону
и то —
закутавшись в суконное пальто.
— Поаккуратней двери запирай! —
она кричит
с такою грозной силой,
что мне всё слышится:
— Не умирай!
Живи, пожалуйста,
мой милый, милый!

[Тигренок]

Чудеса всегда доверены минутам.
Чудо трудно растянуть на полчаса.
Но минуты мы неряшливо минуем –
И поэтому не верим в чудеса.

Вот – пузатая нарядная солонка.
Попытайтесь убедить себя на миг,
Что солонка – это тетушка Солоха,
А узоры – это вышитый рушник.

Не сумеют – ну и ладно, но при этом
Осмеют тебя на весь на белый свет!
Но природа не прощает непоэтам –
Мстя за каждый неразгаданный секрет.

И когда, предметы трогая неловко,
Мы разгадку задеваем впопыхах, -
Нам разгадка мстит, как та боеголовка,
И предметы разрываются в руках!..

1967
Леонид Филатов

[Тигренок]

Тигренок плачет...

Письма от ангела

1.
Господи, здравствуй. Пишет Твой ангел Фима.
То есть, Ефимий, но речь сейчас не об этом.
Мне бы пару советов необходимо –
Как обратить человека в адепта света.

Господи, я тут искренне озабочен,
Сам не пойму, как все это восприемлю –
Ей уже двадцать лет, и она не хочет
Ни в монастырь, ни в скит, ни в святую землю.

Кошку чумную добыла где-то на даче,
Кошка была на сносях и совсем плохая,
Роды прошли неудачно – сидит и плачет,
А вокруг меня котята порхают.

Кошка поправилась, кстати, и плачет тоже.
Словом – печаль, и духовность не прирастает.
Мне потерпеть? А это точно поможет?
Я запишу. Спасибо, перьев хватает!

2.
Господи, здравствуй, Ты снова мне очень нужен.
Я среди плевелов не наблюдаю злака.
Чуть отвернулся, она поссорилась с мужем,
А потом притащила домой собаку.

Я ведь ее в скуфейке так ясно вижу,
Даже на ссору с мужем махнул рукою,
Думал – от мужа подальше, к скиту поближе,
А она с собакой. Ну что ж такое!

Лечит собаку и плачет, и снова лечит,
Или изводит с собакой вдвоем печенье.
Я ведь не ангел, взирать на такое вечность!
То есть… конечно, ангел… прошу прощенья…

Может, сначала собаку, а после ссора…
Недоглядел, опять хожу виноватый.
В рай относил котят, думал – буду скоро.
Задержался. Искал им кошачью мяту.

Кошка состарилась вдруг, оказалось больно –
Видеть, как тварь перед смертью терзает страхом…
Я потерплю, я все-таки добровольно,
Все-таки, ангел, пускай не догнал с размахом…

3.
Господи, здравствуй, точнее, хорошей ночи.
Тут у нас мирно, ни знамений нет, ни знаков.
Кошка со мной, но летать упорно не хочет.
Муж вернулся и ходит гулять с собакой.

Наши пути, мне сдается ныне – тернисты,
Так что креплюсь, берегу душевные фибры.
Господи, может ей все же надо в буддисты?
Там у монахов живут премилые тигры.

Ну, разумеется, в доме коты, и много.
Про монастырь я уже и мечтать забросил.
Муж возвратился вовремя, слава Богу,
То есть, Тебе, что кошачьих три, а не восемь.

Горе-адептка моя то уснет, то плачет,
То огурец из рассола макнет в сгущенку.
Мужу приснился – пускай огурцы не прячет,
Ей-то виднее, что нужно сейчас ребенку.

Дел оказалось внезапно всяких и много,
Так что прости, побегу подправлять эфиры,
Надо к утру отвести от нее изжогу,
И уберечь от хвостатых запас кефира…

4.
Боже! У нас несчастье! Такое горе!
Вроде нелепо, но сам не могу не плакать.
Недоглядел! И устроил слезное море…
Сбило машиной бедную нашу собаку.

Господи, я виноват в безделье и лени!
Господи, гнев ниспошли мне Твой в изобилье!
Вот он, бедняга, сидит у меня на коленях,
Воет и откусить пытается крылья.

Хочет обратно. Быть может, можно обратно?
Может, как с Лазарем? Мы отчаянно просим…
С Лазарем необходимость? Что же, понятно…
Значит не нужно? Прости, мой маленький песик.

Бедный мой песик, мой старый песик печальный –
Мы – не фигуры в делах спасения мира,
Значит не промысел, Боже, значит – случайность,
Значит, я плохо вчера настроил эфиры.

Дети рыдают, мне слышно даже отсюда,
Как там она, бедолага, страшно представить…
Господи, я уж отправлюсь – с ними побуду,
Пса-то, наверно, на кошку можно оставить?

5.
Господи, извини, тороплюсь немножко!
Все напишу попозже, в деталях, с гаком!
Мы сейчас в подвал за приблудной кошкой,
А потом в приют за новой собакой!

6.
Господи, здравствуй! Давно не писал, заботы.
Выдалась пара минут, строчу на коленке.
Осень, что ныне спустилась в наши широты,
Чудно щедра изобилием рыжих оттенков.

Рыжей рябины за окнами шум нескончаем,
Рыжее солнце рассыпало блики повсюду,
Рыжий жених изнывает на кухне над чаем,
Рыжие дети родились у нашей приблуды.

Я над корзинкой сижу, воздыхая и млея,
Рыжие дети толкутся под пузом у мамы,
Господи, слушай, вот как Ты такое умеешь,
Чтобы забавно и нежно, и золото прямо?

Плачет опять. Это, кажется, неодолимо.
Свадьба – хорошее дело, чего разрыдалась?
Боже, она назвала светло-рыжую Фимой…
Ей подсказали, а, может сама догадалась?

7.
Господи, здравствуй. Как здешние дни быстротечны
В этом Творенье, подверженном тлену, и все же,
Все же прекрасном, иначе откуда о вечном
Людям известно порой больше ангелов, Боже.

Дни протекают над нами и полнятся светом,
Свет протекает сквозь все наши лета и зимы…
Муж заходил за собакой в прошедшее лето,
Так что со мною теперь только рыжая Фима.

В заводях неба, где замки из облачной пены,
Наши прогулки до райских ворот и обратно,
Фима решила дождаться ее непременно.
Это понятно. О, Господи, как же понятно…

Как же порою мне хочется, чтобы разлуки
Не было, даже на время. Но хватит, не буду.
Завтра, похоже, приедут из города внуки.
Может, мы с Фимой осилим несложное чудо.

Будет и вечер, и чай на веранде, и ветер,
Плещущий в ивах на склоне почти у обрыва,
Рыжую Фиму она краем глаза заметит,
Света коснется, и утром проснется счастливой.

8
Господи, здравствуй. Ну, как она? Привыкает?
Встретила пса и мужа и снова плачет?
Господи, у нее привычка такая.
Знаешь, конечно. И скоро будет иначе.

Просто оставила столько своих хороших,
Здесь, где страхи, и голод, и, может, муки…
Ты ей скажи, всех наших собак и кошек,
Я проследил – чтоб в самые лучшие руки.

Я еще тоже пока не привык, скучаю…
Мне без нее не то, чтобы одиноко,
Но оказалось… одна лишь нежность венчает
Каждую веху прожитого нами срока…

Господи, можно, я сразу, без проволочек –
Мне бы в шестую квартиру необходимо,
Там у них скоро ребенок родится – дочка,
И котенок – праправнучка рыжей Фимы.

© shtuchki

[Тигренок]

Полночь. Вот мы сидим друг против дружки.
Я психую, отчаянно луплю по подушке.
Он совершенно, неподражаемо спокоен.
Кот, - говорю, - я ведь совсем не воин...
Меня тошнит от всех этих ГТО - "за здоровье нации",
Стоящих в паре шагов от мобилизации.
Кот, я до ужаса подобное ненавижу.
Я так страшно, так отчетливо страшно слышу
Вой воздушной тревоги, что тяжелеют ноги.
И зубы ломит. Неужели... неужели нас все же накроет
Это тяжелое черно-красное одеяло? Неужели им все еще мало?
Кот, неужели они совсем идиоты?

Все это дерьмо, что происходит в мире...
На Украине, в Судане, в Йемене, в Сирии...
Кот, я, правда, не понимаю вообще ни хрена,
У меня горлом... горлом идет война!

И кот говорит:"Мьиау. Мьиау. Мрррррррррррр...",
Что означает:"Дался тебе этот мир!..
Вот наш с тобой мир: сотни хороших книг,
Тишина, теплый бок, недописанный черновик.
Пока мы вместе, нам нипочем ни холод, ни зной.
Я никогда не пойду на тебя войной."

И я говорю:"Кот, слышишь, морозы крепчают,
А мой Бог мне почему-то не отвечает.
Я зову его десять долгих унылых лет.
Мне всё чаще кажется, кот, что его просто нет.
Что я зависла в этой зиме, зависла.
Что мои молитвы летят в темноту без смысла."

И кот говорит:"Мьиау. Мьиау. Мрррррррррррр...",
Что означает:" Расслабься, смени ориентир,
Расфокусируйся, а иначе ты склеишь ласты.
Я помолюсь за тебя светлоликой Бастет,
И расскажу ей о твоих страхах и чаяниях.
Она всегда меня слышит и отвечает".

И я говорю, знаешь, кот, я как-то устала.
Снега так много, а солнца ужасно мало.
И так много предательств, смерти, болезней, горя...
Какая-то скверная у нас с тобой выходит история.

И кот говорит:" Послушай..." Что значит "послушай ".
Посмотри на меня - на лапы, на хвост, на уши.
Почувствуй ладонью, как сердце покойно бьется.
Я клянусь тебе сердцем и лапами - всё обойдется.

Я клянусь молоком и мясом, хвостом и шкурой...
Понимаешь? - говорит. Да, - говорю, - я понимаю.
Он кладет мне на лоб тяжелую ласковую башку....
Мррррррр.
Мрррррррр.
Мррррррррр.
Мрррррррррр.
Мррррррррррр.

И я засыпаю.

© Елена Ладовская

[дядя Паша]

Андрей Андреевич Вознесенский

Вальс при свечах

Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите - при сейчас,
любите - при когда?

Ребята - при часах,
девчата при серьгах,
живите - при сейчас,
любите - при Всегда,

прически - на плечах,
щека у свитерка,
начните - при сейчас,
очнитесь - при всегда.

Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.

Когда? При царстве чьем?
Не ерунда важна,
а важно, что пришел.
Что ты в глазах влажна.

Зеленые в ночах
такси без седока...
Залетные на час,
останьтесь навсегда...

***
Возвращение в Сигулду

Отшельничаю, берложу,
отлеживаюсь в березах,
лужаечный, можжевельничий,
отшельничаю,

отшельничаем, нас трое,
наш третий всегда на стреме,
позвякивает ошейничком,
отшельничаем,

мы новые, мы знакомимся,
а те, что мы были прежде,
как наши пустые одежды,
валяются на подоконнике,
...

А домик наш в три окошечка
сквозь холм в лесовых массивах
просвечивает, как косточка
просвечивает сквозь сливу,

мы тоже в леса обмакнуты,
мы зерна в зеленой мякоти,
притягиваем, как соки,
все мысли земли и шорохи,
...
я весь тобою пропитан,
лесами твоими, тропинками,
читаю твое лицо,
как легкое озерцо,
...
как утра хрустальны летние,
как чисто у речки бисерной
дочурка твоя трехлетняя
писает по биссектриске!

в нас просеки растворяются,
как ночь растворяет день,
как окна в сад растворяются
и всасывают сирень,

и это круговращение
щемяще, как возвращенье...

***

Муравей

Он приплыл со мной с того берега,
заблудившись в лодке моей.
Не берут его в муравейники.
С того берега муравей.

Черный он, и яички беленькие,
даже, может быть, побелей...
Только он муравей с того берега,
с того берега муравей.

С того берега он, наверное,
как католикам старовер,
где иголки таскать повелено
остриями не вниз, а вверх.

Я б отвез тебя, черта беглого,
да в толпе не понять — кто чей.
Я и сам не имею пеленга
того берега, муравей.

Того берега, где со спелинкой
земляниковые бока...
Даже я не умею пеленга,
чтобы сдвинулись берега!

Через месяц на щепке, как Беринг,
доплывет он к семье своей,
но ответят ему с того берега:
«С того берега муравей».

***
Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!

***
Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет.